– Если это произойдет, то я поплыву с тобой, Джон Нельсон, хоть на край света! Я так переживала за Анну все это время… А ты вернул мне надежду. Ты хороший человек, Джон. – На глазах Джессики выступили слезы.
Нельсон протянул ей белоснежный носовой платок.
– Не стыдись этих слез, Джесс, – тихо проговорил он. – Я рад, что у Анны появились такие друзья – ты и Дорис. Ей ведь всегда не хватало заботы и внимания. И простого человеческого участия. Мы ведь все спешим, спешим, а… Ладно, я прямо сейчас связываюсь с Эдвардом Деррингом.
– Надо будет еще уговорить Анну, – прошептала Джессика. – Она ведь такая упрямая. – Она снова промокнула слезы.
– Теперь нас трое. Мы ее уговорим! – уверенно произнес Джон.
Имя Эдварда Дерринга произвело на Анну сильное впечатление. Конечно, она слышала о нем. Но в ответ на предложение показаться Деррингу она ответила решительным нет.
– Я не поеду к нему – и все, – сказала она. – Даже не просите!
Джон Нельсон и Джессика переглянулись. Кажется, мы думаем об одном и том же, пронеслось в голове Джессики. Анна так измучена болезнью и ожиданием неизбежного конца, так устала изображать из себя сильную женщину, что в кругу друзей позволяет себе неслыханное раньше – капризничать.
Нервно теребя рукав блузки, Анна между тем говорила:
– Я ведь была у врачей в Лос-Анджелесе, и они мне сказали, что…
– Не произноси тех слов! – воскликнул Нельсон. – Не надо! Ты мне веришь?!
Анна пристально посмотрела на него, а потом почти нехотя кивнула.
– Доктор Дерринг положит тебя в свою клинику. Мы уже с ним договорились. И если не произойдет чуда, ты сразу ее покинешь и поселишься в загородном доме Армстронгов. Так, как ты изначально и планировала. Это тебя устраивает, Анна?
– Хорошо, – наконец согласилась Анна.
Столичный аэропорт Туниса – современное светлое здание из стекла и бетона – был похож на муравейник: арабские шейхи в длинных белоснежных одеяниях величественно проплывали мимо загорелых блондинок в шортах, щебечущих за чашечкой кофе. Стайки вездесущих японцев, увешанных современнейшей фото– и киноаппаратурой старательно огибали инвалидные коляски с восседавшими в них пожилыми французами, которые традиционно приезжали в Тунис в течение последних ста лет лечить свой застарелый ревматизм и артрит.
Оливер подвел Кроненберга к стойке и помог зарегистрировать багаж. Потом проводил его наверх, в зал ожидания.
– Здесь мы распрощаемся. Дальше мне ходу нет. Но я дождусь отлета твоего самолета, чтобы быть уверенным, что ты не сбежишь! – пригрозил Оливер и буквально втолкнул взбешенного таким обращением Алана в помещение, куда пускали только пассажиров с авиабилетами и паспортами.