«Я не оставлю вас, обещаю…» Куда он исчез, ее ангел? Почему, очнувшись, она не нашла его подле своей постели?
Его большая сильная рука, глубокий голос и обещание не оставлять ее одну снова и снова наполняли предвкушением счастья ее бесприютную душу.
В конце концов, это мог быть медбрат или случайно проходивший мимо палаты врач. Услышав ее стон, он подошел, чтобы успокоить бредившую пациентку. Ежесекундно на земле произносят миллион разнообразных обещаний. По мнению Сьюзен, половина из них лживы или спровоцированы жалостью. Аманда предпочитала не верить категоричным утверждениям сестры, и тем не менее. Что изменит еще одно, брошенное на алтарь угасающей жизни?
Глупо думать о человеке, который мог мне привидеться в бреду, увещевала себя Аманда, но смутный образ мужчины не стирался из ее воображения.
Высокий и красивый – с темно-русыми волосами и чудесными зелеными глазами, то обольстительными, то проницательными, то искрящимися юмором. Аманда не видела его лица, но знала, что он именно такой. Когда ей надоело бороться со своей фантазией, она стала предаваться волнующим мечтам. Аманда меняла по собственному вкусу фабулу, диалоги, даже ситуации и место действия, неизменным оставался только он, герой ее сновидений. Она знала о нем все до мельчайших деталей, потому что сама его придумала. Она знала даже имя. Лучшее из тех, что может носить смелый и сильный мужчина.
Пусть его зовут Фрэнк, решила Аманда.
Это имя она заготовила для своего будущего сына, которого, безусловно, родит от любимого человека. Но, пока имя было не востребовано, Аманда одолжила его своему герою.
Из сладких грез Аманду вырвал громкий раздраженный голос сестры. Слов было не разобрать, но по тону Аманда определила, что Сьюзен кого-то отчитывает.
Она так расстроена, что может уволить добрую половину слуг, встревожилась Аманда.
Врач запретил ей много двигаться и покидать комнату, но Аманда все же вышла на застланную толстым ковром лестницу.
В глазах потемнело, и, если бы Аманда не держалась за перила, она неминуемо скатилась бы по ступенькам, прибавив к своей амнезии множественные переломы.
Спустившись на четыре ступеньки, Аманда, преодолевая боль, окинула взглядом холл и увидела бледную от гнева кричащую на горничную Сьюзен. Это была уже другая горничная, худая и некрасивая.
– В моем доме только я решаю, что важно, а что нет!
Как и предположила Аманда, ее сестра не справилась с горем и сильными эмоциями и сорвалась на ни в чем не повинную девушку, которая, боясь лишиться работы, молча уставилась в зеркальную поверхность орехового трюмо и терла его что есть мочи.