Нетвердыми шагами Даррел прошел в ванную. Холодная вода окончательно прогнала остатки сна. Через пару минут свежим и бодрым он вышел из ванной.
Включив свет в спальне, Даррел натянул потертые синие джинсы и оранжевую футболку. Стены его комнаты были увешаны спортивными вымпелами и сувенирами, купленными во время поездок на парусные регаты и футбольные матчи. Коллекция спортивных трофеев и инвентаря, состоящая из кубков, клюшек и бейсбольных бит, уже начала покрываться паутиной. Отдельное место на стене занимала большая семейная фотография пятилетней давности: Даррел, Гленн и Синди вместе с родителями. Иногда глядя на стену, Даррел старался не замечать рядом блестящей металлической таблички, на которой было выбито множество хвалебных слов в его адрес. Ни одно из которых не было правдой. Этот памятный знак ему когда-то в торжественной обстановке вручил сам мэр Рокленда…
Отобрав одежду, которой, по его мнению, должно хватить на несколько дней, он уложил ее в большую спортивную сумку, добавив туда пакетик с дезодорантом, бритвой и зубной щеткой. Захватив пару учебников по бухучету и юриспруденции, несколько карандашей и блокнот, Даррел застегнул сумку на молнию, надел на ноги легкие спортивные туфли и отправился в комнату Гленна.
Спальня брата-близнеца представляла собой полную противоположность его собственной. Через приоткрытую дверь свет из коридора тускло освещал несколько фотографий на письменном столе, который подарила Гленну Мэри…
В груди у Даррела больно защемило. Когда в прошлом году Мэри умерла, Даррел увидел и глубоко прочувствовал — каким-то особым чувством, присущим, наверное, всем близнецам, — горе Гленна и понял, что тот лишился чего-то очень важного.
Имена многочисленных подружек и поклонниц внезапно слились воедино и, потеряв всякий смысл, стали неразличимы. Впервые в жизни Даррелу захотелось ощутить жизнь такой, какой ее чувствовал Гленн. Но, чтобы обрести такое понимание, ему нужно было самому измениться. Стать ответственным.
Так или иначе, прежде чем думать о себе, нужно было помочь брату, вернуть его к нормальной жизни, попытаться восполнить его горе. А это означало только одно: ему непременно нужно успеть на пункт сбора участников до того, как это сделают еще девятнадцать человек.
Уайт похлопал спящего брата по плечу.
— Что? — промычал тот сквозь сон. — А, это ты! Убирайся, Даррел, дай мне поспать!
— Мне нужно, чтобы ты довез меня до пристани или забрал оттуда позже мой автомобиль, — попросил Даррел. — Иначе он простоит там Бог знает сколько. Еще украдут, чем черт не шутит!