Миссис Таунсенд подозрительно поглядела на нее — уж не было ли в последних словах иронии — и снова взялась за меню.
Я пыталась сосредоточиться на работе, но когда у меня в очередной раз спустилась петля, я отложила шарф и встала. Одна мысль не давала мне покоя весь вечер. Сегодня днем я видела в деревне кое-что непонятное.
Я одернула фартук и обратилась к мистеру Гамильтону, который, понятное дело, знал все на свете.
— Мистер Гамильтон, — начала я.
— Да, Грейс? — взглянул он на меня поверх очков, сжимая в длинных тонких пальцах синий карандаш.
Я опасливо оглянулась на остальных, но они, вроде, были заняты беседой.
— В чем дело, девочка? Язык проглотила?
Я кашлянула.
— Нет, мистер Гамильтон. Я просто… хотела кое-что спросить. Я сегодня была в деревне…
— И что же? Говори, не бойся.
Я снова оглянулась.
— Мистер Гамильтон, а где Альфред?
— Наверху, разливает херес. Да в чем дело? При чем тут Альфред?
— Ну, просто я заметила его сегодня в деревне…
— Да, он был там по моему поручению.
— Я знаю, мистер Гамильтон. Я видела его у Макуитера. И видела, как он вышел. — Я чуть не сжала губы — почему-то вдруг расхотелось договаривать. — Он получил белое перо,[8] мистер Гамильтон.
— Белое перо?! — мистер Гамильтон вытаращил глаза и чуть не уронил карандаш.
Я кивнула, вспомнив, как обычно быстрый и живой Альфред оцепенело стоял, разглядывая позорный подарок, а прохожие понимающе шептались вокруг. Как он опустил глаза и пошел прочь, ссутулившись и склонив голову.
— Белое перо! — к моей досаде мистер Гамильтон повторил это так громко, что все прислушались.
— Что случилось, мистер Гамильтон? — спросила миссис Таунсенд.
Мистер Гамильтон провел рукой по щеке и помотал головой, не в силах поверить моим словам.
— Альфред получил белое перо.
— Нет! — вскрикнула миссис Таунсенд, схватившись пухлой рукой за сердце. — Не может быть! Кто угодно — только не наш Альфред!
— А откуда вы знаете? — полюбопытствовала Нэнси.
— Грейс видела. Сегодня утром, в деревне.
Я кивнула, чувствуя дрожь при мысли о том, что раскрыла ящик Пандоры с чужими секретами. А теперь и не закроешь.
— Этого не может быть, — заявил мистер Гамильтон, одергивая куртку. Он вернулся к своему стулу и заправил дужки очков за уши. — Альфред — не предатель. Он и так участвует в войне, неся службу здесь, в доме. Ценный работник в почтенной семье.
— Но ведь это не то же самое, что сражаться на фронте, мистер Гамильтон, — возразила Кэти.
— Именно что то же самое! — взорвался мистер Гамильтон. — В этой войне у каждого своя роль, Кэти. Даже у тебя. Наш долг — хранить страну, чтобы солдаты, вернувшись с победой, увидели, что ничего не изменилось, их ждет прежняя жизнь.