Бубнов указывал:
«Не надо думать, что мы, выдвигая кандидатов на ответственные должности в качестве единоначальников, ― замахиваемся на такой ценнейший институт, как комиссарский состав нашей армии. Ведь в армии остается громадный процент беспартийного командного состава. При полном доверии к нему мы тем не менее не можем допустить передачи ему руководства политической работой и тем более ― партийной… Великую армию политруков надо сохранить и укрепить».
Одновременно ― неуклонно увеличивать партийную прослойку среди командного состава. Бубновский пятилетний план предусматривал 100–процентное членство в партии командиров полков, дивизий и корпусов и не менее 60% командиров рот.
Введение единоначалия при сохранении «великой армии политруков» дало в руки партийного аппарата во главе с генсеком неограниченные возможности назначения, перемещения и освобождения от должности начальствующего состава армии и флота (работали вдумчиво, даже в конце 1928 года половина командиров были все еще «неполными» единоначальниками), что в итоге обеспечило Сталину полную победу в борьбе за армию.
Надо сказать, что Лев Давидович особо и не сопротивлялся. По окончании Гражданской войны блистательный лидер классовой борьбы зачах в атмосфере «идейной оседлости», часто и со вкусом хворал, страдая загадочной болезнью, избегал партийных шабашей и публичных дискуссий, лишь изредка строчил письма в Центральный Комитет, публиковал статьи в «Правде» и, отдыхая на курортах,
«всем своим существом ассимилировал уверенность в своей исторической правоте».
Осенью 1924 года нарком выступил с большой статьей «Уроки Октября», в которой пенял Зиновьеву и Каменеву на их старые грехи, напоминал о собственных заслугах в деле организации Октябрьского переворота и пытался выставить себя в качестве единственного и естественного преемника Ленина. Реакцию сторонников тройки нетрудно предвидеть: каждый написал по статье, где поведение Троцкого прямо называлось уже не фракционным, а антипартийным, указывалось его меньшевистское прошлое. И вообще, оказалось, что Лев Давидович не только не являлся сколько–либо выдающимся деятелем русской революции, но, наоборот, всю сознательную жизнь только и делал, что вредил Ленину и ленинизму.
Ты, Лева, тиснул зря уроки Октября.
Развернулась широкая работа по развенчанию мнимых заслуг «вождя Красной Армии», вытеснению из сознания начальствующего состава и красноармейцев представления о Троцком как о выдающемся военном деятеле. В ноябре 1924 года совещание начальников политорганов под председательством Бубнова приняло резолюцию с требованием изменить уже утвержденную тематику политзанятий. Вместо заучивания лозунгов вроде «Вождь Красной Армии тов. Троцкий» в новой программе политпросвещения предписывалось изучать деятельность большевистской партии как организатора и вдохновителя всех побед, в том числе в борьбе с троцкизмом, являющимся разновидностью меньшевизма. Из казарм начали выносить портреты «идола красноармейцев».