В нише за занавеской виднелась кушетка (а может, это была софа или тахта: в общем, спальное место).
Книги на полках стояли классные, все такие, которые я хотел бы иметь: Конан-Дойл, Дюма, Уэллс, Беляев, Гюго, полные собрания сочинений. Читай — не хочу.
Телевизор «Рубин» в углу. Включил — по первому каналу новости, второй канал еле видно, сплошные помехи.
Подошел к окну, приподнял соломенную занавеску.
Внизу бассейн, пальмы, деревья в цветах, за ними косая мутноватая поверхность купола, а дальше, в дождевом тумане, — тайга и озёра.
"Интересно, — подумал я, — сколько мне придется здесь жить?"
Вдруг по дорожке, усыпанной красным гравием, к бассейну пробежала девчонка в ярко-голубом купальнике. Судя по виду, моя ровесница.
Сбросила резиновые тапочки, спустилась по металлической лесенке, поплыла брассом.
Я обрадовался: хоть и девчонка, всё равно живая душа, а то и поговорить не с кем.
Я поспешно разделся, побросал свои одежки на кушетку, уверенно подошел к деревянной стене, отодвинул скользящую, как в вагоне, дверь. За дверью была ванная, ослепительно чистая и оборудованная по высшему разряду, что приятно меня удивило.
Я быстренько ополоснулся, обмотался махровым полотенцем, висевшим здесь же, на крючке, осторожно подошел к окну, выглянул.
Девчонка всё еще плавала.
Я разлетелся было бежать — ба, а плавки-то мои дома остались! Блёсны отцовские для спиннинга взял, а о такой мелочи не подумал.
Мелочь — она, конечно, мелочь, но в семейных трусах под пальмами не купаются.
В сильной задумчивости я подошел к шифоньеру. Думал, пустой, распахнул дверцы — а он битком набит барахлом.
Собственно, барахло — это я сказал просто так. Красивые синие униформы, одна шерстяная, другая вроде бы джинсовая, с нашивками. Рубашки, майки, тренировочные костюмы, свитера, пуловеры, кроссовки трех сортов — всё, что нужно пацану. И плавки, разумеется, тоже. Синтетические, красно-зеленые, точь-в-точь по мне. Да еще одни запасные.
Молодец Иванов, не подвел.
Натянул я плавки и вприпрыжку помчался на улицу. Вниз по лестнице, через гулкий вестибюль — и к бассейну. Пока бежал — сто раз пожалел, что выскочил босиком: очень колко ногам от бетонной крошки. Ну, да ладно. Главное — не упустить человека.
С ходу нырнул — вода теплая, солоноватая.
Вынырнул — рядом девчачья голова в желтой резиновой шапочке.
Черноглазая девчонка, очень даже ничего.
— Во псих, напугал! — сказала она.
И, взглянув мне в лицо, спросила:
— Головой не ударился? С этого края мелко.
— Ничего! — бодро ответил я, хотя башкой о бетонное дно действительно приварился.