Часы со светящимся циферблатом, вделанные в стену над дверью, показывали семь пятнадцать. Я догадался, что это работает будильник, но где он находится и как его выключить — было неясно.
Я сел на постели — петушиные крики тут же стихли, и ночник загорелся в полный свет.
Электроника.
Умываясь, я решил, что на завтрак в столовую сегодня не пойду: там наверняка соберутся все одарёныши, будут глазеть, как я, бездарь, пью чай с присвистом из блюдечка. Нет уж, пусть сперва увидят меня в классе, там и познакомимся, в трудовом, так сказать, процессе. А чай с присвистом — это потом.
Хотя чашка доброго какао и бутерброд с сыром мне бы сейчас не помешали.
Только я успел об этом подумать — в воздухе повеяло ароматом горячего шоколада.
Я обернулся: на облезлом журнальном столике появилась большая чашка какао, рядом на блюдечке лежал бутерброд с толстым куском российского сыра.
Я уже устал удивляться. Да и что тут непонятного: если белобрысый переросток у меня на глазах сотворил поднос с белк¡ми и углеводами, то школьная администрация, наверно, тоже не лыком шита. Прочитала мои желания — и выполнила заказ.
А что если затребовать кошачью голову с гарниром из мышиных хвостов?
Мысль была интересная, и я решил при случае провести серию экспериментов.
Я позавтракал, подошел к шкафу и стал размышлять, что надеть.
При этом краем глаза я наблюдал за журнальным столиком: интересно, что будет происходить с пустой чашкой и блюдечком.
Но ничего интересного не произошло: просто посуда взяла и пропала.
Бессовестно растаяла в воздухе, даже не дожидаясь, когда я отвернусь.
Мне хотелось обновить синюю форменную куртку с нашивкой на рукаве. На нашивке был изображен купол школы с пальмой под ним и надписью:
"Инкубатор". Экспериментальная Школа Одаренных Переростков".
Но, с другой стороны, не будет ли это расценено, как нахальство? Во, скажут, вырядился, придурок, еще бы скафандр водолазный надел.
И, поколебавшись, я облачился в свитер и вельветовые брюки: возможно, шикарная школьная форма использовалась только по торжественным дням.
Слегка волнуясь, я спустился в вестибюль.
Окна под потолком были еще темные, но оранжевое панно во всю стену сияло, как днем: видимо, оно как-то хитро подсвечивалось.
Я ожидал увидеть внизу ораву своих однокашников, в том числе и таких же, как я, новичков. Но вестибюль был по-прежнему пуст. Только в наружных дверях прохаживался, явно дожидаясь меня, человек в военной форме без фуражки.
Офицер космических сил, решил я, и сердце мое радостно забилось.
Правда, этот офицер вел себя нестандартно. Я сказал, что он прохаживался, но как-то странно: три меленьких шажочка — подпрыг, еще три шажочка — еще подпрыг.