— Это он так… Я на него не сержусь.
— Не сердишься, а плачешь. И раньше наверняка не раз плакала. Думаю, потому он тебе и выкройку подарил. Довел до слёз — и подарил. Правильно?
Смутившись, Черепашка кивнула.
— Ну, так вот, — сказал я, — больше он над тобой издеваться не будет. Это я тебе обещаю.
Черепашка посмотрела на меня долгим благодарным взглядом и снова зарделась.
— Из-за этой выкройки ему такой от Ленки был разнос, жуткое дело! — с преувеличенным оживлением проговорила она. — Сперва в бассейне ругались, потом улетели под купол — и там у всех на виду подрались.
Да, драка на лету — это, должно быть, фантастическое зрелище…
Наконец я утомился от сплетен, встал и, попрощавшись с Черепашкой, пошел к себе в комнату.
Мне непременно нужно было еще с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь толковым.
А кто здесь толковый? Конечно, Олег. Остальные все бестолковые.
Включая, естественно, меня.
Стриженый явился ко мне сам, минут через пятнадцать.
Впрочем, это и не удивительно: ведь он умел читать мысли.
Вошел, присел на край письменного стола, спиной к окну, — наверное, чтоб мне труднее было разглядеть выражение его лица, — и какое-то время меня прослушивал.
Вид у него был невозмутимый, уверенный. Я бы сказал, командирский вид.
Хотя он не был старожилом: оказывается, он приехал сюда позже Черепашки.
— Не обижайся, что мы тебя так встретили, — сказал он наконец.
— Как "так"? — спросил я.
— Ну, не слишком приветливо, — пояснил стриженый. — Сам понимаешь: программа, нагрузка. Так измотаешься за день, что хоть выжимай. Спецшкола есть спецшкола.
Я молчал.
— Но подготовка здесь у нас классная. Считай, что тебе повезло. Десятилетку в два счета окончишь. И — прямая дорожка в любой институт. Я из восьмого класса сюда явился. Скажи мне кто-нибудь, что через три месяца я буду работать с интегралами, ни за что бы не поверил.
Я по-прежнему молчал.
— Ты куда поступать собираешься?
Я пожал плечами.
— Ну да, рановато еще говорить. Лично я решил в авиационный.
— А зачем? — быстро спросил я.
— Что значит "зачем"? — степенно возразил Олег. — Самолеты буду строить.
— А зачем? Дмитриенко и так летает.
— Дмитриенко летает, а я не могу.
— Научись.
Олег внимательно на меня посмотрел:
— Не понимаю, к чему ты клонишь.
— Зато я кое-что понимаю, — со злостью сказал я. — Ты пришел меня успокоить.
— Допустим. Что тут плохого?
— Да ничего.
Я выразительно показал глазами на стенку.
— Не понимаю, — недовольно сказал Олег.
— Врешь, понимаешь. Всё здесь прослушивается насквозь.
Взгляд у Олега стал сумрачный.
— Интересное у тебя настроение. Ты, собственно, куда попал?