Мысль о страшных последствиях моего шага нахлынула, как приливная волна. Вчера я была слишком оглушена и утомлена, чтобы испугаться по-настоящему, и только теперь задумалась над своим положением, начала искать какой-то выход. Факт моего бракосочетания с Броком Маклином так просто не отметешь, но может быть, есть путь к спасению. Я знала, что Брок так же сильно не хотел, чтобы я стала его женой, как я не хотела, чтобы он стал моим мужем. Ян Прайотт, подумала я, нужно поговорить с Прайоттом. Я объясню ему, и он поймет, что меня принудили обманом, что мне неоткуда было ждать помощи. Он непременно что-нибудь придумает!
Я чувствовала в Яне Прайотте внутреннюю целеустремленность, которой не было в остальных обитателях дома. Может быть, все дело в том, что ему давным-давно приходится противостоять враждебным силам, поэтому он сильнее и его не так легко ввергнуть в отчаяние.
И вот, несмотря на потрясение всем случившимся, во мне заговорило упрямство, которое приказывало не сдаваться. Во мне словно появился несгибаемый стержень, расцвела новая сила, которой я прежде не замечала, потому что раньше в ней не было нужды.
Я поспешно оделась и вышла в коридор верхнего этажа. Все двери были закрыты, чтобы сберегалось тепло в комнатах. Никого не было видно. Когда я направилась к лестнице, до меня снизу донесся аромат сандалового дерева. Где-то внизу курились благовония, и я немедленно поняла почему.
Позади вдруг раздался шорох, и мимо меня, шурша юбками, быстро спустилась по лестнице женщина в пышном черном платье. Это была Сибилла Маклин, и она не удостоила меня не то что приветствием — взглядом. Она промчалась, словно меня и не существовало. Я пошла на запах благовоний и вскоре остановилась за спиной миссис Маклин в открытых дверях парадной гостиной.
В комнате на столе стоял гроб, а возле него на коленях — Лиен. Она уже переоделась в одеяние вдовы — белые шаровары и кофту. Я знала про этот китайский обычай. Было такое впечатление, словно она давным-давно приготовила этот траурный наряд. У каждого угла гроба Лиен поставила медный сосуд с песком, там и курились сандаловые палочки.
Я была совсем рядом и видела, что произошло. Миссис Маклин величественно вплыла в комнату, выхватила из сосудов дымящиеся палочки, сломала и сунула в песок.
— Я не потерплю языческих ритуалов под моей крышей! — прогремела она. — Тебе нечего делать в этой части дома!
На миг глаза Лиен вспыхнули, она, видимо, собиралась что-то ответить, но сдержалась и поднялась с колен, бесстрашно глядя на американку, которая была вдвое выше и крупнее ее.