Павел торопливо поднялся на другой берег низинки и вновь огляделся. Все было тихо и спокойно.
Он помнил, что тяжелый взгляд еще долго его преследовал, заставлял оглядываться, нервничать. Даже частые подъемы и спуски за день не смогли укачать его настороженность.
Сначала он грешил на росомаху. Только она могла так давить своим взглядом. Тем более, что с ним и раньше было нечто подобное. Такое со многими охотниками происходит. Но росомаха едва почует, что человек ее раскрыл, уходит и уже не появляется. Здесь все не так.
Сейчас, сидя на лапнике и вглядываясь в жар костра, Павлу пришла совершенно странная и в чем-то даже дикая мысль – за ним следят. Словно из густой пелены снегопада стали появляться сначала робкие, но затем все более и более убедительные ощущения, что за ним весь день кто-то шел.
Тотчас проснулись и более ранние ощущения, которым он прежде не придал значения, а сейчас тщательно перебирал в памяти. И появились они вчера, когда он перевалил длинный, горбатый отрог. Именно тогда произошло с ним что-то непонятное. Точно он переступил какую-то невидимую черту, порог, будто попал в сильное электрическое поле… Тогда и испытал легкий страх, неизвестно отчего возникший. И ночью плохо спал, сны были рваными, тревожными.
В котелке начало постреливать и противно запахло горелым мясом.