Дрова были рубленные, длинные. Верхний слой поленницы сильно подгнил, но нижние были вполне пригодны.
Больше не раздумывая, Павел разжег костер. Едва поленья взялись, он утоптал место под шалаш и пошел за лапником. Подняв глаза на ель, он в испуге отшатнулся. Там, внутри мохнатых ветвей на него смотрели слегка замшелые оленьи черепа с ветвистыми рогами. Одни из них вросли в древесину, другие висели свободно. Черепа оказались и на других деревьях.
Сорвалось и тяжело заколотило сердце. Вернувшись к костру и вроде бы успокоившись, тем не менее он отчетливо слышал, как оно гулко ухает.
«Что за ерунда!?» – волнуясь, Павел нащупал свой пульс. Удары сердца не совпадали с гулкими ударами, идущими непонятно откуда. Было ощущение, что они идут… из-под земли!
Вокруг сразу все изменилось. Стало зловещим. На деревьях Павел видел только черепа и вислые бесцветные тряпочки. А из-под земли что-то билось и билось вовсю. Скалы, недавно такие приветливые, уютные враз ощетинились и затрепетали в отсветах костра.
Пошел снег. Не обращая внимания на уханье под ногами, Павел сходил к поленнице и набрал еще дров. Ему казалось, что если будет светлее вокруг, то будет и спокойнее.
Снова сходил. Огонь быстро набирал силу. Разливаясь оранжевым светом, он безжалостно высвечивал самые глубокие в скалах трещины и разломы. Он словно выворачивал наизнанку все скрытное и уродливое. Каждая скала превращалась в причудливое гигантское существо, которое вместе с остальными медленно росло и вибрировало в такт ударам, идущим из-под земли.
Поворачиваясь очередной раз к поленнице, Павел увидел на скале свою огромную черную тень. Увидел и удивился. Она совершенно не соответствовала ему. Тень была без шапки, нелепой и несуразной. В шубе-не шубе, с длинными и широкими полами, большими проймами!
Не веря глазам, Павел вскинул руку вверх, тень тотчас повторила движение. Вскинул обе руки, обе руки на скале задрались кверху. Павел опустил руки и взялся за поленья, однако тень так и не опустила своих рук, а продолжала раскачиваться из стороны в сторону, в такт глухим ударам..
Дрова выпали из рук Павла. Он почувствовал, как поднимаются на голове волосы. Точно во сне он повернул назад. На других скалах были такие же тени и все они дергались, качались, прыгали в такт «подземным» ударам.
Ноги отказывали. Павел едва дошел до костра, повалился на колени и, глядя поверх скал, срывающимся голосом начал: «Отче наш, Иже еси…» Едва он произнес первые слова, как пламя костра дрогнуло, а потом внезапно кинулось в его сторону и стало тянуться к коленям, лицу, рукам… Оно выгибалось, трепетало, вытягивало свое огненное тело. Павел оторопел. Но едва продолжил молитву, как огонь вновь яростно заметался, пытаясь дотянуться и ужалить… Хотя никакого ветра не было, снежинки плавно и равнодушно опускались с черного неба, укладываясь повсюду.