Павел не помнил, сколько продолжалась его борьба за жизнь. Содрав в кровь пальцы, рискуя в любую секунду остаться под завалом, ему удалось-таки затащить на жерди два камня-ступени вместо себя и вышагнуть, наконец, из-под… смерти. Но едва он немного отошел, как сзади каменное небо все же разверзлось и рухнуло вниз.
Грязный от пыли, с забинтованной головой, которой все же досталось, как и остальным частям тела, Павел раскопал заваленный снегом главный вход в пещеру и оказался в ярких лучах утреннего солнца. По лицу бежали слезы и от радости, и от резкого света. Он не сразу заметил, как от него в страхе шарахнулась и неподвижно застыла черная тень.
Продолжая сильно щуриться от яркого света, Павел в изумлении уставился на странного молодого парня, истуканом стоящего метрах в двадцати. Поза и глаза парня выражали ужас. В руке он держал длинный лук со стрелой.
– Ты… кто!? – вырвалось у Павла.
– А-ха…, – немного заторможенно, с кивком головы ответил тот. Его красивому, словно отлитому из бронзы лицу с острыми, как наконечники стрел, глазами совсем не шло испуганное выражение. И действительно, через какое-то время он смотрел уже более спокойно, хотя и крайне настороженно.
– Ты… вогул? – задал нелепый вопрос Павел
– А-ха…, – так же с кивком ответил тот.
– Значит, это ты следил за мной все это время?
– А-ха, – вновь кивнул парень и взглянул так, будто выстрелил из лука.
– А зачем!?
– А-ха…, – опять кивнул тот.
– Так, с тобой все понятно… – Павел продолжал рассматривать странную одежду парня, которая что-то напоминала ему. «Ах да…, тени на скалах!..» – наконец, вспомнил он. И подложив под себя лыжину, устало сел.
– Как тебя звать?
– А-ха, – вновь кивнул вогул. Не меняя позы и не убирая лука, он продолжал смотреть то на Павла, то на вход в пещеру, словно из нее должен появиться кто-то еще.
Павел с огромным любопытством разглядывал странного парня. Он знал вогулов, которые жили в селе. Они ничем не отличались от остальных. Зимой к ним приезжали родственники на оленях. Но вот так в лесу…, в такой вот одежде, с удивительным лицом, с луком в руках!.. Все было необыкновенным на этом парне: И меховая обувь, и пузырившаяся выше пояса одежда с капюшоном, и сам пояс, на котором как на новогодней елке чего только не было, и прямые, длинные, веером рассыпанные по плечам черные волосы, отливающие синевой. Но самым удивительным было лицо. Павел с интересом разглядывал резкие скулы, жесткий подбородок, плоский, точно прижатый к лицу нос, спрятанные под мохнатыми бровями острые, колющие глаза… От всего этого отдавало древностью, таежной дикостью и в то же время некой чарующей, притягательной красотой. Особенно на фоне скал и заснеженных деревьев. На какое-то мгновение Павлу вдруг показалось, что он попал в другое время.