– Дай ей лучше батон колбасы и буханку хлеба! – Станиславовна не спускала глаз с талии Поли. – В обхвате сантиметров пятьдесят будет, я права?
– Сорок шесть, – возвестила Полина.
– Сколько?! Йо-о-огурт на твою голову! Концлагерь отдыхает! А пощупать можно?
– Щупайте.
Ката начала выходить из себя.
– Полина, должна тебя огорчить, произошла ошибка, твоя бабушка что-то напутала. Ты приехала не по адресу.
– Как ты можешь так говорить?! Одумайся, посмотри на нее, она же вылитая ты. Твои губки, твой носик и такая же тупизна в глазах… в смысле изюминка.
– Розалия Станиславовна, может, по-вашему, я полная дура, но не до такой же степени. Как бы вы поступили, узнай, что у вас появилась дочь?
– Я никогда не оказалась бы в подобной ситуации. Отдать ребенка чужим людям, о чем ты только думала, Ката?
– Я повторяю в сотый раз – у меня нет детей! И никогда не было!
– Но она утверждает…
– Никаких «но»! Закрыли тему. Полина, мне жаль, что ты потратила время и деньги, для того чтобы приехать в Москву.
– Я понимаю.
– Катарина, ты хочешь выставить девочку на улицу?
– Нет, мы сделаем по-другому. Сейчас я оденусь, и мы отправимся покупать билет до Мурманска. Поля благополучно доберется домой, и все встанет на круги своя.
– Я не хочу возвращаться назад, – упрямо замотала головой девушка. – У меня там не осталось ни друзей, ни родственников. Некому даже поплакаться в жилетку.
– И где, а главное, на какие средства ты собираешься жить в Москве?
– Думала первое время пожить у вас, а потом надеялась найти работу.
– Конечно, мы тебя не оставим, дорогая. – Розалия подошла к Полине и погладила ту по голове. – Чем ты моешь голову, детка, у тебя такие шелковистые волосы?
– Отваром из ромашки и шалфея.
– Чему только не научишься, живя в Мурманске. Ох… я же забыла представиться. Как ты уже поняла, меня зовут Розалия. Я – двоюродная мать Катки.
– Двоюродная?
– Совершенно верно.
– Она моя свекровь.
– Ката, не встревай! Полиночка, а это Натали. Вдова. Но в принципе человек хороший. Уверена, вы поладите, у вас много общего.
– Послушайте, у меня создается впечатление, вы все решили за меня, – проговорила Копейкина. – Полина, так дело не пойдет. Мне, конечно, не жалко, если ты поживешь у нас, но думаю, тебе лучше вернуться домой.
– Гоните?
– Признаться честно, мне неприятно выглядеть в глазах родственников эдакой злодейкой, направо и налево раздающей своих детей.
– Мы тебя уже простили.
– Розалия Станиславовна, я не нуждаюсь ни в чьем прощении. Будет так, как я сказала – Полина уезжает домой!
– Можно мне хотя бы остаться у вас на пару неделек? Уже все равно приехала, так хоть Москву посмотрю. Как-никак столица.