— Да, Пол, конечно.
Она поспешно пересадила его в кресло, потом покатила к окну, но он затряс головой.
— Это ненадолго, — сказал он, — но чрезвычайно важно.
— Это связано с книгой?
— Это и есть книга. Тихо. Не говорите со мной.
Даже не посмотрев в сторону машинки — он никогда не печатал на машинке рабочие заметки, — Пол схватил шариковую ручку и принялся покрывать лист бумаги каракулями, которые, кроме него, пожалуй, никто не смог бы разобрать.
Они родственницы. Оба раза пчелы, укус подействовал одинаково, т. к. близкое родство. Мизери сирота. Что отсюда? Мол. Ивлин-Хайд ее сестра! М. б., только по матери. Так, наверное, лучше. Кто первый поймет? Шинни? Нет. Шинни разиня. М-с Р. Едет к матери Шарл. И-Х. и
Идея, ошеломившая его, была настолько удачна — по крайней мере с точки зрения сюжета, — что он вытаращился в потолок разинув рот.
— Пол? — нетерпеливо окликнула его Энни.
— Она знала, — прошептал Пол. — Ну конечно, знала. По крайней мере сильно подозревала. Но… Он снова склонился над заметками.
Она — м-с Р. — сразу поняла, что м-с И.-Х. должна знать, что М. сестра ее дочери. Волосок и т. п. Помнить: мать И.-Х. станет центр. персон. Надо выписать характер. М-с Р. нач. понимать, что м-с И.-Х. могла знать даже то, что Мизери похоронена живой! Блеск! Напр., старуха догадалась, что Мизери — плод ее давнего похождения и
Он отложил ручку, внимательно посмотрел на бумагу, снова взял ручку и нацарапал еще несколько строк.
Три необх, пункта.
1. Реакция м-с И.-Х. на подозрения м-с Р.?
Ярость или дикий страх. Страх лучше, но Э. У. больше понравится ярость. Ладно, ярость.
2. Роль Йена.
3. Потеря памяти у Мизери?
Да, еще Мизери узнает, что ее мать жила с мыслью о том, что не одна, а две ее дочери похоронены заживо, и молчала?
Почему бы нет?
— Теперь, если хотите, можете опять уложить меня, — сказал Пол. — Извините, если я орал как сумасшедший. Я был просто очень возбужден.
— Все в порядке. Пол. — В ее голосе еще звучал страх.
С того дня работа пошла без сучка без задоринки. Энни права: новый роман выходил значительно более мрачным, чем предыдущие книги о Мизери. Первая глава не была случайностью, она оказалась предвестницей дальнейших ужасов. Но зато сюжет получился более богатым, чем во всех книгах о Мизери, за исключением первой, и характеры персонажей стали более выпуклыми. Последние три романа были не более чем нагромождением придуманных приключений с небольшими пикантными вкраплениями, чтобы потрафить дамам. Эта же книга, как он начинал понимать, представляла собой готический роман и, следовательно, держалась больше на развитии сюжета, чем на занимательности положений. Этот роман постоянно держал его в напряжении. Вопрос «Ты можешь?» стоял перед ним не только в начале повествования. Впервые за многие годы он вставал едва ли не каждый день… и Пол убеждался, что может.