От этих колебаний оживление как-то увяло, на смену ему пришла неуверенность. А какие такие важные сведения намерены вы сообщить шефу, товарищ лейтенант? Что остались живы и ужасно радуетесь свежему воздуху, чистоте, свободе?
Задание вы провалили. Более того, почти месяц прослужили радистом у немецкой шпионки. При этом саму шпионку упустили, с концами. То-то шеф обрадуется вашей высокой результативности.
Под суд тебя надо, вот что, сказал себе Дорин и совсем скис.
На работу густо шли сотрудники, время было без пяти минут девять. Показалось и знакомое лицо – Галя Валиулина, с которой сидели в засаде на Кузнецком. Скользнула взглядом по лицу Егора, не узнала. Немудрено. А он до того пал духом, что не окликнул ее.
За Галей шли еще две женщины, обе в военной форме. Предъявили пропуска, прошли мимо контроля. Одна, с короткими черными волосами, выбивавшимися из-под пилотки, зацепилась юбкой за стойку и сердито обернулась.
Егор схватился руками за колонну.
Это была она, Вассер! В защитной гимнастерке, в сапогах, с петлицами сержанта госбезопасности.
Выругалась («Вот зараза!»), дернула юбку и скрылась за поворотом коридора.
Больше всего на свете старший майор Октябрьский не любил необъяснимых явлений. Заметьте, не тайн, которые вызывают желание поломать голову и найти разгадку, а именно необъяснимостей, когда происходит то, чего никак не может быть. И непонятно почему.
С годами подобные казусы в его жизни встречались все реже. Октябрьский научился почти безошибочно понимать скрытый механизм любых событий и логику человеческих поступков. Тем сильнее он нервничал, когда происходило что-нибудь, не укладывающееся ни в какие рациональные рамки.
Накануне ночью он был у Наркома с аналитическим отчетом, который готовил без малого месяц. После провала операции «Вассер», которая могла бы дать ответ на самый главный вопрос, начальнику спецгруппы «Затея» пришлось пойти обычным путем: сводить агентурные сведения, данные армейской разведки и показания перебежчиков, проверять и перепроверять источники – и, как говорили во времена юности старшего майора, отделять зерна от плевел.
Информация шла двумя противоположными потоками.
С одной стороны, дислокация германско-венгерско-румынских войск на западных рубежах СССР была завершена. Сила собрана такая, какой в истории войн еще не бывало. Разведки приграничных округов засыпали Москву паническими донесениями: немцы готовы, вот-вот ударят.
Но стратегическая разведка, работающая в глубоком тылу, а стало быть, обладающая большим охватом, доносила:
в немецком Генштабе разрабатывают план по молниеносной переброске огромных масс войск и техники на юг. Имеется некий сверхсекретный план «Баязет», предусматривающий вторжение в Турцию с последующим выходом на Ближний Восток. Все части и соединения срочно укомплектовываются переводчиками – не с русским языком, а с арабским и турецким. Для этого экстренно мобилизованы студенты всех востоковедческих факультетов. По данным Второго, контрразведывательного, управления НКГБ действия Абвера на территории Советского Союза многократно активизировались, но в специфическом направлении: идет интенсивная переброска агентов в Закавказье и Среднюю Азию. Часть из них затем переходит турецкую и иранскую границу.