— Господи спаси!
— Так с чего ты взял, — продолжал Том, — что я знаю все самые темные тайны Гарриет?
— Не валяй дурака, Том, — сказал Маркби беззлобно. — Как пишут в воскресных газетах, вы с ней были очень близкими друзьями с того самого дня, как она поселилась в Пакс-Коммон.
— Возможно. Но не я один. У нее было много очень близких друзей.
— Давай начнем с Рождества, — предложил Маркби. — Ты видел ее в тот день?
— Нет.
— Когда ты звонил мне и сказал, что злоумышленники выпустили из конюшни лошадей, то обмолвился, что к обеду тебя пригласила какая-то знакомая.
— Да. Но та знакомая была не Гарриет, если тебя это интересует.
Маркби стало не по себе.
— Том, ты ведь знаешь, что при обычных условиях мне было бы достаточно одного твоего слова. Но сейчас я веду следствие. И вынужден спросить, как звали твою знакомую.
— Ну, так спрашивай! — кисло ответил Том. Помолчав, он смягчился: — Ладно, если хочешь знать, я ездил к бывшей жене, Джули. Можешь у нее спросить. Обычно я встречаю Рождество с ней, не потому, что мне так уж хочется ее повидать, а из-за детей. На Рождество мне хочется побыть с детьми.
— Ясно. — Маркби переменил позу. — Понятно. Сколько им лет?
— Девочке семь, а мальчику скоро девять.
— Я тоже в разводе, — сказал Маркби. — Но у нас с Рейчел детей не было; может, и к лучшему. Так проще. Развелись без проблем.
Фирон допил пиво и теперь сидел молча.
— Ладно! — отрывисто заговорил Маркби. — Значит, в тот вечер ты к Гарриет не заезжал?
— Нет, и не ночевал у нее. Отвечаю заранее, чтобы ты не трудился спрашивать.
— Давай тогда вспомним второй день Рождества. Лошади… как ты доставил коня на место сбора и как своего доставила Гарриет?
— Я привез и своего, и ее коня в фургоне.
— Гарриет поехала с тобой?
— Нет. Рано утром она приходила в конюшню, чтобы помочь оседлать коней.
— Вы вместе завтракали? — спросил Маркби, чувствуя себя предателем.
— Нет. Около половины восьмого или без четверти восемь она ушла к себе. Ей надо было принять ванну, переодеться и так далее. Ну и, наверное, позавтракать тоже. Я закончил убираться во дворе, зашел в дом… — Том обвел рукой свою запущенную кухню, — разогрел фасоли с беконом из банки, умылся, переоделся, погрузил коней в фургон и поехал в Бамфорд. Гарриет добралась туда сама. Там мы с ней опять увиделись.
— Какой она была, когда рано утром явилась помогать? Веселой? Бодрой?
— Примерно такой, как и все, когда приходится в шесть тридцать утра зимой чистить лошадей, окоченевшими пальцами заплетать гривы и хвосты, уворачиваясь от копыт, да еще стараться держаться против ветра, на случай, если лошадки невежливо себя поведут.