— С похоронами вышла заминка. — Фрэн ловко распихивала дорогое шелковое и кружевное нижнее белье по пакетам с эмблемой магазина «Хэрродс». — Я хочу, чтобы Гарриет похоронили на кладбище в Вестерфилде. Ей нравилось здесь жить, а вестерфилдское кладбище самое ближнее. Но, оказывается, много лет назад на том кладбище запретили хоронить, оно закрыто. Мне посоветовали похоронить ее в Оксфорде. Не понимаю, почему нельзя похоронить ее там, где она хотела бы покоиться сама. Уж такую малость я могу для нее сделать! Я была очень привязана к Гарри, в детстве мы с ней дружили.
— А где она жила раньше — до того, как поселилась здесь?
— Там у нее не осталось ни дома, ни родных. — Фрэн помолчала. — Уверена, Гарри сама хотела бы, чтобы ее похоронили здесь! Я подниму шум и добьюсь разрешения. Зачем нужно кладбище, если там никого нельзя хоронить? Я дойду до епископа, до совета графства, до архиепископа Кентерберийского, если придется! Вот увидите! — Она решительно кивнула, и Мередит ни на секунду не усомнилась в серьезности ее намерений. Верхушка англиканской церкви не устоит перед мисс Нидэм-Баррелл, решившейся добиться своей цели.
Они вместе снесли пакеты с одеждой с крыльца и погрузили их в багажник «лендровера». Когда они вернулись в «Плющ», Фрэн пообещала:
— Я сообщу вам о похоронах; напишите мне свой номер телефона.
— Хорошо, только у меня с собой ни клочка бумаги!
— А вы поищите в столе.
Фрэн взбежала наверх, а Мередит, пытаясь побороть волнение от того, как неожиданно благоприятно обернулись события, открыла викторианскую конторку.
С документами Гарриет обращалась небрежно — сейчас это даже на руку. Вместительные ящички конторки были набиты всякого рода бумагами. Мередит увидела блокнот. Когда она его раскрыла, оттуда выпал оторванный, частично исписанный листок. Мередит осторожно развернула его.
«…будьте уверены, я не дам вам жить спокойно. Вы грязный двуличный лгун, и…»
Больше на листке ничего не было. Очевидно, Гарриет писала черновик и обдумывала, как получше построить фразу, усилить или смягчить выражения. Мередит почти не сомневалась, что фраза написана Гарриет. Порывшись среди других бумаг, она больше ничего похожего на первый обрывок не нашла. Вот уж действительно неожиданный поворот! Алан имел в виду, что Гарриет получала письма оскорбительного характера, но не писала их сама! Мередит виновато оглянулась через плечо. Стоит ли передавать записку Фрэн? Наверное, нет. Алану захочется взглянуть на такую улику, пусть она даже и не имеет отношения к делу. Но Фрэн может не понравиться, что личная переписка ее двоюродной сестры станет достоянием гласности. Услышав шаги Фрэн — на деревянном полу звонко цокали каблуки, — Мередит пришла в смятение. Нужно поскорее что-то решать!