И вдруг я обнаружила, что меня трясет. От холода.
– Меня знобит.
– Тогда пошли обратно в дом.
Как только я переступила порог избушки, оставив лыжи на улице, то вдруг почувствовала, что меня охватило странное волнение. Я словно чего-то боялась. Но чего?
Я слышала, как Андрей возится с лыжами на улице. Наконец он вошел в дом, стряхивая с лыж остатки снега.
– Ну как прогулка?
– Хорошо. – Я замолчала.
– Развести огонь?
– Да, – я повела плечами. – Скоро станет совсем холодно.
Андрей подошел ко мне вплотную.
– Даже со мной?
Его натиск ошеломил. Он не дал мне ни секунды на размышление. Моя одежда мгновенно слетела с меня, и я осталась перед ним совсем нагой. Но это длилось всего мгновение. Он моментально разделся сам и бережно взял меня на руки. Как ребенка. Я запрокинула голову и рассмеялась. Все так неожиданно!
Я хотела сказать, что это все – колдовская ночь… но, посмотрев на Андрея, замолчала. В нем было что-то не располагающее к легкому перебрасыванию словами. Как омут, в который меня стремительно затягивало. У меня закружилась голова, я сильнее вцепилась руками в Андрея. Из горла вырвался звук, похожий на стон или хрип. Он уложил меня на медвежью шкуру и навис надо мной. Блики свечи скользили по нашим телам…
Я ощутила огонь, охвативший меня. С ним все было не так, как раньше… по-другому.
Никто из нас не торопился. Напротив, мы словно выполняли некий священный ритуал. Поцелуй, проникавший внутрь, отозвался легкой дрожью. Шея и грудь, по которой заскользили его пальцы… Странное ощущение. Эти грубые, жесткие пальцы обжигали мою кожу. Словно легкие, рассыпающиеся угольки, они скользили по мне, воспламеняя тело.
Я не успела издать легкий вздох, как моя грудь подверглась настойчивой атаке его губ. Он кусал затвердевшие соски, а потом нежно проводил по ним языком, как будто вылизывая. Я выгнулась навстречу. Я уже хотела большего. Но он покачал головой, не говоря ни слова. Я поняла, что он призывает меня не торопиться. Помедлить, подождать…
Впереди у нас целая ночь…
Я лежу, закрыв глаза, и его губы спускаются все ниже и ниже…
Подо мной лежит грубая ворсистая медвежья шкура, жесткая, но одновременно и мягкая. Ее запах возбуждал меня, а тело словно проросло тысячами весенних почек, в которых зрело, таилось, набухало наслаждение в предвкушении взрыва.
Я медленно растворялась в мягко накатывающих волнах удовольствия. Приливы и отливы, легкие ласки и нежные поцелуи, дразнящие прикосновения пальцев и наше дыхание, слившееся в одно.
Он входит в меня, задерживаю дыхание. Пламя свечи взметнулось вверх, и сквозь сомкнутые ресницы я вижу лицо Андрея: бесстрастие исчезло, уступив место неистовости. Я видела, что он с трудом сдерживает себя, чтобы своей вспышкой страсти не причинить мне боль. Он укрощал себя ради меня. Но, наверное, та же вспышка неистовых чувств отразилась и на моем лице, потому что Андрей внезапно, резко наклонившись, поцеловал меня с такой силой, что мои губы сладко заныли. Я обхватила руками его шею, и наши тела задвигались в одном ритме: он отдавался бешеным пульсом в висках и томительным головокружением. Было мгновение, когда мне показалось, что я теряю чувство реальности, ощущение пространства и времени.