— Да, у всех здесь были свои желания. Энн пыталась выпроводить меня из дома, а мистер Эдвард зазвал в библиотеку и долго разговаривал со мной о подробностях моей встречи с Громилой (причём непонятно почему назвал меня каким-то Братцем Кроликом, когда узнал о счастливой развязке), о миссис Хадсон и её проблемах, о жизни вообще и о необходимости учиться. Он говорил спокойно и доброжелательно, без малейшего раздражения, хотя меня иногда начинало так мучить моё странное положение в этом доме и причины его, что я позволял себе весьма язвительные реплики, услышав которые мой отец меня бы убил. Договорились мы до обычного предложения мистера Эдварда подумать о будущем и начинать учиться читать, чтобы наверстать упущенное время. Оказывается, при моих способностях, о которых я и не подозревал, это легко. Я, разумеется, ответил отказом и уверением, что уйду, как только поймают грабителя.
— В некоторых вопросах, Робин, ты очень умён, а в некоторых — непростительно глуп, причём от своей глупости будешь страдать только ты сам, — с досадой сказал мистер Эдвард.
— Если в будущем мне предстоит страдать только от своей глупости, то это неплохо, — заметил я. — А если я приму ваше предложение, то будут страдать леди Кэтрин и все остальные, потому что вы сами видите, какие события происходят в доме, когда в нём появляется вор.
— Похоже, ты гордишься своей профессией, мальчик, — засмеялся мистер Эдвард.
— Она мне поможет получить мой кусок хлеба.
— Ведь это дело не очень прибыльное?
— У всех по разному. Мне трудно сбывать товар, приходится соглашаться на очень малую часть его стоимости. А у кого это дело хорошо налажено, то он имеет приличный заработок.
— Если на твоём воровском пути встают такие затруднения, не лучше ли зажить честно?
— Сэр, мой отец был вором и научил меня своему искусству. Других родственников у меня нет, так что мне не с кого брать пример праведной жизни. Денег у меня тоже нет, а идти на работу, как это делают у нас некоторые, я не хочу, потому что это… ну как если бы меня послали на каторгу. Многие умирают от такой работы, а платят за неё очень мало. Может, когда я вырасту, я решусь заняться чем-нибудь другим, но пока думать об этом рано.
— А мою помощь ты решительно отвергаешь?
— Я ни в чьей помощи не нуждаюсь.
Мистер Эдвард задумчиво смотрел на меня.
— Но ты ведь не будешь пытаться уйти внезапно, как сделал этой ночью? Мы хотя бы попрощаемся?
— Ладно.
Мне стало очень горько и обидно. Теперь это чувство появлялось болезненными вспышками и заставляло говорить дерзкие и грубые вещи.