Что я сделал сначала? Как всегда, попытался открыть запретную дверь, но сразу прекратил это бесполезное занятие. Не знаю, в чём тут дело, не то на меня действовала гнетущая обстановка в доме, созданная леди Кэтрин, не то очень уж ярко представилось то, что произошло за этой дверью несколько лет назад, но у меня мороз гулял по коже, когда я глядел на эту дверь. Я испугался, а потому задержался здесь подольше, даже прильнул глазом к замочной скважине, но ничего не увидел. Тогда я решил наказать себя за страх другим способом. Я прошёл в тёмную гостиную, откуда когда-то услышал правду про отношение ко мне мистера Чарльза, и проделал то, что открывшаяся истина помешала мне сделать сразу. Я поднял окно, выбрался на карниз, очень медленно и осторожно прошёл по нему в направлении заветного окна и обнаружил, что и здесь меня ждёт неудача: карниз прерывался, и на моём пути возник совершенно ненужный выступ, красивый, когда смотришь на дом извне, но лишний и нелепый, когда гуляешь по карнизу. Я благополучно вернулся в гостиную и немного подождал, когда пройдёт дрожь в ногах. На этот вечер запертые комнаты я благоразумно решил оставить в покое, а лучше обследовать подвал. Я ведь только один раз видел дверь в него, а проверить, надёжен ли замок и не ведут ли туда какие-нибудь окна или отдушины, не успел. Я и направился туда. Переход через кухню я проделал очень осторожно, чтобы не потревожить собрание, однако ненадолго задержался и выяснил, что миссис Джонсон вовсю чешет языком о том, что я перевернул весь дом, что из-за меня творятся всякие безобразия и, как правильно подсказал мистер Браун, из-за меня ей приходится опасаться даже выходить за дверь, потому что на неё может напасть преступник, околачивающийся здесь только из-за меня.
— В этом-то Робин не виноват, — возразила Фанни.
— Нет, я не говорю, что бедный мальчик в чём-то виноват, — возразил дворецкий. — Он и сам подвергается опасности. Я просто предупреждаю всех женщин, чтобы они не выходили из дома, когда стемнеет. Теперь я сам буду проверять, заперты ли двери и окна на первом этаже…
— Следовало бы запирать окна и на втором этаже, — сказал мистер Вениамин.
— Я говорил господам, — отозвался мистер Браун.
— Жалко, что мисс Агнес не может отойти от миледи, — посетовала кухарка.
— Ей всё так же плохо? — спросил дворецкий.
— Хуже некуда, — охотно откликнулась миссис Джонсон. — Уж как она вобьёт что-то себе в голову, никакими силами не разубедишь. Сейчас вот придумала, что умер молодой хозяин, её единственная радость. Мистера-то Эдварда она не терпит после его женитьбы на Салли Грегори, извините уж мистер Вениамин, что вспоминаю об этом, младшего же сынка она всегда любила, а после смерти мистера Бертрама никого ей нет дороже. Теперь она вдруг решила, что он умер. Скорее бы он возвратился, а то, боюсь, она совсем с ума сойдёт, если уже не сошла. Надо же такое выдумать!..