— Надеюсь, что ты навсегда порвал со своим прошлым, Робин, — заключил мистер Браун, — и в этом доме покажешь себя честным и послушным мальчиком. Если тебя будет что-то беспокоить, обращайся ко мне, и я постараюсь тебе помочь.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я.
Что ни говорите, а приятно, когда к тебе относятся, как к человеку, а не налетают, едва увидев, словно ты уже успел что-то стащить. Конечно, осторожность в присутствии нашего брата не помешает, но враждебность — вещь совершенно излишняя, вредная, а порой даже опасная, но уж тут я не о себе говорю, а вообще. Знакомство с мистером Брауном внушило мне мысль, что теперь мои дела поправятся. Я не буду ссориться с людьми, а дворецкий, не видя от меня никаких неудобств, постепенно настроит слуг в мою пользу, ведь он обещал мне помочь. Я по натуре не так уж легко поддаюсь на ласковые речи, потому что жизнь научила меня осторожности, и нельзя было сказать, что этот человек внушил мне абсолютное доверие, ведь люди бывают коварны и часто, прикидываясь добряками, готовы растерзать тебя, едва зазеваешься, но у мистера Брауна не было причин желать мне зла или обманывать меня. Я настолько успокоился, что, если бы не тревога за отца, помочь которому не мог, волнение из-за того, что я при всём своём и отца Уинкла старании сегодня так и не научился читать, и неудовлетворённость из-за отсутствия всяких планов по проникновению в запертые комнаты и подвал, я был бы самым счастливым мальчишкой на свете, но три перечисленных фактора портили мне всякое удовольствие от собственной сдержанности при знакомстве с дворецким.
Перед ужином я ещё раз перелистал книгу, разглядывая картинки и находя знакомые буквы в коротеньких текстах под ними, так что красочно вырисованные подвиги прославленного разбойника, в чью честь я был назван, вдохновили меня на поиски возможности заглянуть в мрачные комнаты. Я уже предпринял первый шаг, определив, что со второго этажа с одной стороны туда не пробраться. Ошибка моя заключалась в том, что я проделал это днём, когда меня могли увидеть. Ночью неплохо было бы подобраться к окнам комнат с другой стороны, а если не удастся, то посмотреть, нельзя ли спуститься к ним сверху, с третьего этажа. Неприятно, конечно, расхаживать по карнизам, ведь я не кошка, но другого выхода у меня нет, раз входные двери на ночь запирают и я не могу воспользоваться путём, опробованным грабителем.
Когда Фанни зашла ко мне, чтобы позвать к ужину, я спросил у неё, очень ли мистер Эдвард тоскует по своей жене.
— Почему ты задал этот вопрос, Робин? — удивилась девушка.