Пока гости входили в дом, я бросился вперёд, чтобы опередить их, добраться незамеченным до своей комнаты и переодеться.
— Неужели такой дождь? — удивилась Фанни, останавливая меня. — Зачем же ты гулял, мальчик? Приехали гости, а ты в таком жалком виде. Беги скорее, переоденься, а то простудишься.
Я и побежал, но чуть не натолкнулся на леди Кэтрин, спускающуюся по лестнице, чтобы встретить внуков и зятя. Позади, как верный пёс, шла мисс Агнес.
— Роберт! — ужаснулась старая дама.
— Он испортил новый костюм, миледи, — сразу же вылезла Рыжая. — Эти уличные мальчишки не умеют ценить хорошие вещи. Для них приятнее носить лохмотья, чем чистую опрятную одежду.
— Я ценю, но так уж вышло, — оправдывался я.
Леди Кэтрин больше не удостоила меня взглядом.
— Поль! Энн! — радостно восклицала она.
Я пошёл своей дорогой, не оглядываясь, но передо мной возникли мистер Эдвард и отец, тоже спускающиеся к гостям.
— Начался дождь? — спросил мистер Эдвард безразличным тоном.
Отец хмуро скользнул по мне глазами и молча проследовал дальше, не оглядываясь. Я смотрел ему вслед, и отчаяние переполняло мою душу, ведь и он, как Рыжая, мог решить, что я готов вывалиться даже в грязи, лишь бы вернуть себе привычный облик бродяги и оборванца.
— Иди скорее, переоденься, — бросил мне мистер Эдвард.
Но я оцепенело смотрел вниз, на приезжих, вернее, на одну только Энн, и не мог придти в себя от потрясения. Это была ожившая кукла из моего сна, прелестное неземное белокурое создание с большими ярко-голубыми глазами и лёгким румянцем на нежных щеках. Если бы она была не в синем плаще, а в белом платье, я бы, наверное, сошёл с ума.
Видение остановило на мне свой взор и засмеялось, показывая на меня пальцем.
— Кто это? — звонко и весело закричала девочка. — Посмотрите, какое чучело!
Ко мне обернулось множество лиц, в том числе и моего отца, а я молча прошёл к себе, миновав отца Уинкла и чувствуя всю тяжесть унижения и обрушившейся на меня беды. Если бы на моём пути появился Сэм, я убил бы его без всякого сожаления.
У себя я сел на подоконник и погрузился в лютую тоску. Будущее предстало передо мной беспросветным и мучительно позорным. Ожившая кукла из моего кошмара обернулась обычной девчонкой со злым языком. А сам я в глазах всех превратился в мокрое чучело.
— Робин, к тебе можно? — раздался голос мистера Эдварда.
Я не знал, как смогу жить дальше, но надо было отвечать.
— Да.
Дверь открылась.
— Ты ещё не переоделся? — спросил мистер Эдвард.
Я избегал его взгляда.
— Ну, подбодрись! Обиделся на Энн? Однако согласись, что сейчас ты выглядишь не лучшим образом.