- Торопишься!
"Почему?" - хотел спросить Богданов, но слова не шли из горла. Он умоляюще смотрел на отшельника, но тот опустил взор к свитку... Расстроенный, спящий Богданов не видел, как из парной осторожно выглянула Лисикова. Заметив спящего лейтенанта, она смело шагнула в предбанник, следом появилась Неёла. Женщины вытерлись и оделись. Неёла ушла, штурман занялась волосами. Она чесала их гребнем, вслепую получалось плохо. Попадая гребнем на спутанные пряди, Лисикова шипела от боли. Это шипение разбудило Богданова. С минуту он смотрел, затем встал и отобрал гребень. Не обращая внимания на удивленные взгляды штурмана, расчесал ей волосы, заплел в косу. Затем вытащил изо рта девушки заколки, закрепил косу вокруг головы. Взял с лавки кольчугу и дал посмотреть в зерцало.
- Не думала, что вы умеете! - сказала Лисикова, краснея.
- У меня две сестренки младшие, - сказал Богданов. - Я им с детства косички заплетал.
"Клаве тоже заплетали?" - чуть было не спросила штурман, но вовремя прикусила язык.
- Интересно! - сказал Богданов. - Нас будут кормить? Есть хочется, аж переночевать негде!
За кормежкой дело не стало. Стол накрыли в княжьей гриднице, и Богданов присвистнул, окинув взглядом многочисленные блюда со снедью. Полковой начпрод удавился бы с зависти. Жареные куры и гуси, целиком запеченный молочный поросенок, окорок, маринованная в кадушке свинина, исходящая ароматным парком мясная уха... Обедающих было немного: княжна с Данилой, Богданов со штурманом и Конрад сам по себе. Ели и пили молча, без здравиц. Богданову поднесли меду, попробовал - не понравилось. Сладкий. Подали пиво. Оно было мутным и густым, но приятным на вкус. Конрад, как заметил летчик, тоже выбрал пиво, женщины и Данило предпочли мед. Богданов осушил кружку, в которую на глаз влезало не менее литра, и принялся за уху. Покончив, потянулся к поросенку. Ели руками. Каждый отхватывал ножом кус и тащил к себе. У Лисиковой ножа не оказалось, ей принесли. Изогнутый, с серебряной рукоятью, в красивых ножнах.
- Подарок! - сказала княжна. Лисикова зарделась от удовольствия.
Ели долго и много. Богданов набил утробу под горлышко, но глазами еще бы съел - так было вкусно! Летчиков Красной Армии кормят хорошо, но печеных поросят, конечно же, не дают. Страна голодает, техники с оружейниками сидят на пшенке... Богданов глотнул пивка и спрятал нож. Блюда унесли, обед плавно перетек в военный совет. Данило доложил ситуацию. Сборск захвачен с минимальными потерями: погибло пятеро дружинников, вдвое больше ранено. Среди смердов убитых больше - воевали без доспехов. Похороны павших, как требует обычай, на третий день. Раненые собраны, перевязаны, всех разобрали по домам. Кметы Казимира перебиты или изловлены. Последних горожане повесили без суда на городских стенах - как и было предсказано. Помешать расправе не было возможности. Ворвавшись в город, горожане нашли дома пограбленными. Злость за старые грехи кметов наложилась на злость свежую. Казимира и Жидяту не сыскали. Ушли тайным ходом или воспользовались моментом, когда ворота не охраняли - неизвестно.