Грейс всегда думала, что это замечательно, что именно его судьба вознесла наверх, поместив в Уиндхэм. (Ниже одного лишь короля, и много выше Вас, спасибо огромное).
Томасу нравилось представлять миру этакого немного скучающего, искушенного в светской жизни человека, что было весьма далеко от него настоящего. Именно поэтому, думала она, он был так хорош во всем, что он делал.
И потому было совершенно бессердечно со стороны вдовы рассматривать его с таким недостатком уважения. Грейс полагала, что нужно самому обладать чувствами, чтобы заботиться о них у других, и все же вдова действовала не в рамках своего обычного эгоизма.
Грейс понятия не имела, возвратился ли Томас прошедшей ночью, но если и нет… то она не обвинила бы его.
— Еще шоколада, мисс Эверсли.
Грейс встала и наполнила чашку вдовы из чайника, который стоял в запасе на ночном столике.
— Что Вы говорили о прошлой ночи?
Грейс решила притвориться бестолковой.
— Я рано удалилась. — Она отняла чайник от чашки, осторожно, чтобы не капнуть. — С Вашего весьма любезного разрешения.
Вдова нахмурилась. Грейс избежала более подробных высказываний, возвращая чайник с шоколадом на его место на столе. Это заняло достаточно времени, чтобы получилось так, как она хотела.
— Он говорил обо мне? — спросила вдова.
— Э–э, немного, — подстраховалась Грейс.
— Немного или нисколько?
Грейс повернулась. Как избежать этого допроса, прежде чем вдова выйдет из себя.
— Я уверена, что он упоминал Вас.
— Что он говорил?
О боже. Как она скажет ей, что он назвал ее старой летучей мышью? Если же он ее так и не назвал, то, вероятно, он назвал ее чем–то еще худшим.
— Я точно не помню, мэм, — сказала Грейс. — Мне ужасно жаль. Я не знала, что Вы пожелаете узнать у меня его слова.
— Хорошо, в следующий раз имейте в виду, — пробормотала вдова. Она вернулась к своей газете, затем повернулась к окну, ее рот был сжат в прямую, упрямую линию. Грейс все еще стояла, сжав перед собой руки, и терпеливо ждала, в то время как вдова суетилась и вертелась, потягивала маленькими глотками шоколад, жевала, и затем — в это трудно было поверить, но Грейс подумала, что она, как ни странно, могла бы почувствовать жалость к старой женщине.
— Он напоминает мне Вас, — сказала она прежде, чем смогла подумать, что лучше этого не делать.
Вдова повернулась к ней с восхищенным взглядом.
— Он напоминает? Чем?
Грейс почувствовала пустоту в желудке, хотя она не была уверена, происходило ли это из–за нетипичного счастья на лице вдовы или того факта, что она понятия не имела, что сказать.
— Ну, не полностью, конечно, — она остановилась, — но что–то есть в выражении.