Святилище приближалось с каждым его взмахом, и хотя не видно было ни души, мне все чудился чей-то пристальный взгляд.
Днище заскребло по песку. Берег здесь был низкий, заросший травой. Керин первой выбралась из челна.
— Спасибо тебе, — сказала она вконец онемевшему пареньку. — Сними рубашку, мы выкрутим. Нельзя же в мокром…
Служка выскочил на берег, опять замахал руками и испуганно оглянулся на мертво молчащее Святилище.
— Плывите назад! Накажут!
Я готова была последовать его совету, но Керин покачала головой:
— Нет. Спасибо тебе.
И ободряюще улыбнувшись ему, пошла к воротам. Ворота распахнулись сами собой, я бросилась вслед за Керин, а служка, подобрав мокрый подол, побежал за нами. И едва он пересек порог, ворота захлопнулись. Стало темно, так темно, что я не различала впереди Керин. Служка посапывал за спиной, и вдруг семь огней вспыхнули перед нами, и, заслоняя их, встали семь темных фигур, недвижных, как изваяния.
— Что вам надо, женщины? — прозвучал, будто ниоткуда, гулкий холодный голос.
Глаза привыкли понемногу: я уже ясно различала Керин. Прояснились очертания низких сводов и хорошо теперь были видны волхвы — рослые длиннобородые старцы в медвежьих шкурах. Керин перед ними казалась совсем маленькой.
— Я пришла спросить, — сказала она громко.
Волхвы шевельнулись, и прозвучал тот же голос:
— Ты явилась к богам без даров и с оружием, женщина, и еще смеешь спрашивать?
— Это же Золотоглазая! — крикнула я, и сама убоялась своей смелости.
— Перед богами все равны, — бесстрастно ответил голос, и только сейчас я поняла, что говорит старый волхв, сжимавший в руке посох с рычьими рогами наверху.
— Мой меч, — тихо сказала Керин, но голос ее, как гром, разнесся под сводами, — мой меч освящен кровью Дракона, чудища, которое никогда уже не сможет убивать невинных. А дар мой — вот он!
Она протянула руку, и черным блеском сверкнул на ее ладони тяжелый браслет Избрания. Волхвы невольно подались вперед.
— У какого же бога ты хочешь просить защиты?
Керин вскинула голову:
— Мне не защита нужна, а знание.
Волхвы переглянулись и, несмотря на их суровую бесстрастность, почудилось мне, что они растеряны и возмущены.
— Дерзкая! — старший волхв шагнул вперед, ударил об пол тяжелым посохом. — Ты требуешь посвящения, доступного лишь немногим!
Волхвы качнулись, полукругом обступая нас, и мне стало страшно. В испуге я оглянулась: служка исчез.
Что делать? Кого звать на помощь?..
И тут загудели шаги — справа, где терялся во тьме коридор. Потом выплыло и стало приближаться блеклое пятнышко света. Шел высокий прямой белобородый старик, неся в ладонях ярко горящую плошку. На плече у старика, часто мигая, сидела седая сова. Да и сам он был похож на сову — круглоглазый, с хищным крючковатым носом. Мне показалось, что он стар, как мир.