Слобода перед замком сгорела: торчали уцелевшие кое-где обугленные бревна, пахло мокрой золой, вращались крылья обойденной огнем и пустой ветряной мельницы. В стороне, с яворов взлетали, как по команде, вороны, и опять тяжело опускались на деревья, недовольно крича…
На вытянутом голом суку болтались облитые смолой висельники…
Гротан посмотрел туда, и в его глазах заплясали шалые желтые искры.
— Не взять… в лоб…
Керин кивнула.
Много дней после первого своего боя продвигались они по этой земле, выдавливая, как гной из раны, кнехтов Мелдена из каждой веси, весочки, деревеньки, хуторка. Потеряли людей — и приобрели. Войско разбухало, как Ясенька в половодье, впитывая в себя мелкие отряды бунтующих ратаев.
Их начинали бояться: и если раньше кнехты могли отъезжать по десять-пятнадцать, чтобы с коня ткнуть горящей походней под беззащитную стреху, то теперь появлялись только большими отрядами и только днем.
Гротан был одним из тех, кому Мелден был обязан бунтом. И тем еще, что не мог ожидать подкрепления из Фернаха. За несколько дней мятежные ратаи уставили засеками середину Северного тракта и в нескольких местах сняли с него ряды тесаных плит — не полностью, а «изюмом», неравномерно, подстилающий же слой взрыхлили, сделав тракт непроходимым для конницы, из которой, по большей части, и состояло войско Мелдена. Попасть из замка в замок теперь можно было только окольными тропками или по порубежной реке Ставе.
Именно Гротана в веси поджидали тогда кнехты: продал кто-то — их отряд пришел около полудня, весь окружили, и начали дознание. Сельчане, замеченные в сношениях с бунтовщиком, сперва были пытаны, а потом повешены на колодезном журавле…
Гротан всегда платил долги, но когда явился с полусотней вооруженных ратаев, оказалось, что дело сделали за него.
Помогая веснякам собирать уцелевшее имущество, копая для них землянки на острове среди болота, Гротан не оставлял мысли познакомиться с Золотоглазой…
Его опыт тоже был бесценен: одно дело — насильно вбитые чужие знания, и совсем другое — своей шкурой учиться жить на пригнутой страхом земле. Керин накрепко запомнила сказанное им:
"Сверчок полевой заткнулся — считай, оно тут" — речь шла о Незримых…
Счеты у Гротана с Мелденом были старые.
Первый раз охотник был схвачен, бит батогами и брошен в замковый ров, но… кому суждено быть повешенным, тот не утонет… Гротан ушел, из мести подпалив караульню. Его взяли вдругорядь, пытали… он ушел снова. На память об этом мятежнику осталась сломанная и неправильно сросшаяся нога, отчего он ковылял и подпрыгивал при ходьбе, но он все равно двигался бесшумно и ловко, как дикий кот. И горе было бы тому, кто осмелился бы над его походкой смеяться.