Было у Гротана прозвище — Шершень. Получил он его за колючий нрав, ядовитый язык и не менее убийственные стрелы: Шершень всегда держал при себе ростовой лук из рычьих рогов, и бронебойной стрелой с пятидесяти шагов запросто пробивал дубовый щит в два пальца толщиной и любой доспех. Устоял бы под его стрелами разве сказочный орихальк, но тот был столь редок, что Мелдену — хоть продай он половину Сарта с угодьями! — хватило бы разве на поясок.
— Взятием не возьмем. Людей только положим.
Гротан сидел на плаще, вытянув больную ногу, и хлебал поднесенный Леськой суп. Лук был прислонен к сосне. Шершень косился на него, сдержанно улыбался. Золотоглазая знала причину этому… не зря, ох не зря охотник задержался, отправив их вперед.
— А на выстоянье эта зверюга год в норе просидит — не почешется. Нам бы его из замка выманить, да как?
— А вы ему Леську через стену киньте, — пробегая, посоветовал Тума. — Она рыцаря язычком в полдня ухлопает… сам в плен запросится.
Керин фыркнула в ладонь, глаза полыхнули расплавленным золотом:
— Леську… Ты хорошо ли, Шершень, замок знаешь?
Гротан почесал переносицу:
— Н-н, допустим.
— Доедай тогда.
Она увела Гротана на затишную полянку, под куст крушины (поставив Леську сторожить, чтобы за Тумой не гонялась), усадила на земле, сама села напротив:
— Давай обе руки и ничего не бойся.
Шершень осклабился, но насмешку проглотил. Протянул ладони. Руки Керин оказались сухими и теплыми.
— Думай про замок. Любой камушек, закуток, паутинка… все, что вспомнишь…
…Охотник ошалело крутил головой. Он заметил, что тени укоротились и сдвинулись, солнце жарило во всю, напекая голову. Керин все еще сидела напротив, стиснув в ладони пучок выдранной с корнем травы. Встрепанная и мокрая, как мышь, хлопала глазами.
— Н-ну-у… — хрипло выдохнул он. — Ты меня всего выпила, до капельки. Я и имя свое не вспомню.
Керин посмотрела на траву в руке, откинула, вытерла руку о ноговицы:
— Прос-ти… я не научилась… толком. Лесь! Пить…
Шершень поддержал ее за плечи:
— Леська! Клуша сонная!
— Несу уже! — и выплеснула на языкастого кувшин.
Вечером того же дня, наказав богатырю Велему сторожить крепче, выскользнула Керин из ночного лагеря… Хотя, если все пойдет как задумано, ничего непредвиденного и не должно случиться — в эту ночь Мелдену будет не до них. Да и в другие тоже.
Разъяснилось: в небе висел хрупкий молодой месяц, и тени сосен сетью накрыли прогалину. Бесшумно возник рядом серый охотник. Керин села, утопив пальцы в жесткой шерсти его загривка, прислонившись к теплому боку, а спиной упираясь в смолистый ствол…