— Понял, — ун Рабике остановился. — И Маар решила, что матросов давит его почтенная дочка? В любовных объятиях?
— Сейчас узнаем. Мы пришли.
Маар сидела на каменной ограде на пересечении улиц, в своей шелковой тунике, беззаботно помахивая босыми ногами, с дерзко открытым лицом. Окажись на ее месте любая из жен и дочек почтенных горожан, забросали бы камнями на месте. Но жрицам Зеркала позволялось и не такое. Завидя Бранда с Яаном, она радостно замахала руками. За оградой в тени вишен и сафор прятался отряд из шести меченосцев Храма. Против слуг и рабов большого дома ничто — если не знать, что повиновение Храму вбито каннуокцам в кровь. А так — даже многовато. И Бранд с ун Рабике тоже чего-то стоят…
— Должно быть, я огорчу вас, Бранд, и вас, мессир Яан, — по-саардамски произнесла Маар, почесав пяткой левой ноги колено правой. — Мы перешерстили храмовые и судебные архивы за десять последних лет и не нашли ни одной женщины, подходящей под увиденную. Последние четыре года никого не подвергали ослеплению вообще, только казнили.
— А не могла бы это быть просто слепая, — действительно огорчившись, спросил Яан, — не из отверженных?
— Такие в Каннуоке и окрестностях известны наперечет. Нашей среди них нет.
Крысяке захотелось сесть на пыльную траву под забором и завыть.
— А если она прикидывалась? Чтобы вызвать жалость?
Яшмовые глаза Шаммурамаш и зеленовато-серые Бранда взглянули на него, как на чудовище:
— В Каннуоке не взывают к жалости, — пояснил Бранд спокойно. — Для этого есть Храм.
— А в нижнем городе?
— Это ваши, терингов, дела.
Крысяка поднял ладони:
— Мир. Так зачем ты нас призвала? Каким боком относится к делу блистательная Ру…
— Руахравван, — ослепительно улыбнулась жрица. — Я послала разыскивать платье. Это шелк цвета индиго, очень дорогая ткань и очень редкий оттенок, не говоря уж о качестве жемчуга.
— Ч-черт! Ее папаша — ловец, тьфу, шамаш…
Бранд с Маар одобрительно ему улыбнулись.
— Это жемчуг из Курушевых лавок. Но… прежде всего мы нашли красильщика и ткачей. Такого оттенка краски сумели добиться всего один раз, около четырех лет назад. И год был для шелкопрядов благоприятен. Партия ткани оказалась драгоценной. Капитан Энлиль загрузил ею свой барк «Рован» вместе с грузом жемчуга и изделий из серебра. Плаванье было опасным, кажется, их даже брали в плен пираты. Но все обошлось, предприимчивый молодой человек дошел до самого Таалина на крайнем севере… — тут Яан переглянулся с Брандом и свистнул сквозь зубы, отдавая долг храбрости капитана, — …и вернулся с баснословной прибылью. Господин Куруш, доверивший часть товаров ему под залог, остался очень доволен и выдал за него единственную дочь, красавицу Руахравван, подарив им к свадьбе Эмалевый терем и сделав зятем и наследником.