- Макс. - Он попытался, достучаться до, погруженного в отчаяние и бездну ужаса, сознания друга. - Мы можем отнести ее в больницу, и заставить людей что-нибудь придумать… Это должно сработать, Макс. Только, стоит действовать быстро. Чтобы, хоть, привести ее в сознание…, дальше ты справишься.
Мужчина поднял голову, пристально глядя на говорившего, а потом, матерясь сквозь зубы и проклиная собственную тупость, прижал Элен к себе, начиная растворяться во тьме.
Грегор последовал за другом, ведомый следом крови Максимилиана.
***
День в районной больнице пригорода Бухареста был сложным. Слишком много больных, как для их района.
Да и это, последнее происшествие… оно выбило из колеи всех. Женщины, как среди персонала, так и среди пациенток, боялись. Все ходили, оглядываясь и перекрещиваясь по сотне раз, готовые уповать на все, что можно, лишь бы защититься от ужаса, который все уверенней охватывал столицу и пригороды.
Особенно, в последние два дня, когда маньяк, стал настолько наглым, что ежедневное количество жертв доходило до пяти-шести в день. И как он успевал всех насиловать, да еще и в разных краях города, спрашивается? Уже, даже, появились подозрения, что у преступника, которого полиция не могла выследить и поймать последние три месяца, появился последователь.
Все боялись.
Но сегодня, женская половина их небольшой больницы боялась особенно.
Две жертвы были найдены в радиусе двух километров от территории лечебницы.
Это приводило в ужас.
Медсестра, дежурящая на приемном покое, вздрагивала от каждого шороха.
Ежесекундно, женщина оглядывала пустое, гулкое помещение, словно опасаясь, что сейчас, по ее душу, в дверь зайдет тот самый убийца и насильник.
Пока в больнице находилась полиция - было спокойней. Присутствие людей с пистолетами, казалось, давало некую уверенность. Сейчас же, когда все уехали, оставив, тем не менее, оба изувеченных трупа в морге их больнице, кошмар начал видится в каждой тени любого угла.
Мария вздохнула, решив еще раз обработать инструмент. По крайней мере, привычное дело могло отвлечь девушку до возвращения врача, которая, как и многие их сотрудники, решила воспользоваться случаем, и самой посмотреть на жертв.
Человеческое любопытство и тяга к чужой боли и страданию - неистребимы.
Это пугало Марию. Казалось бы, что может так интересовать в столь ужасном событии?
Однако, это было лицемерием.
Не могла она не признать, что и сама, на краю сознания, умирала от любопытства.
Воистину, человеческая душа темна и страшна под тем налетом социума и его правил, за которым мы любим прятаться.