- А мне казалось,- простодушно заявила она,- что подобные истории в прессе интересуют лишь неудачников, у которых не сложилась их собственная личная жизнь.
Губы Ирен злобно перекосились, но тут же сложились в медовую улыбку.
- Но это и впраду было удивительно,- прошелестела она.- Свадьба, а через неделю - бракоразводный процесс.
Дорис равнодушно помолчала, глядя в сторону, и собеседнице пришлось продолжить самой:
- Представляю, как тяжело вам пришлось,- с наигранным сочувствием сказала она.
Дорис поднесла к губам бокал и повернулась к Рикардо.
- Не пора ли нам вернуться в ложу, дорогой?- спросила она.- Твоя подруга меня утомила.
Феррери виновато развел руками - дескать, извини, Ирен, но слово моей дамы - закон - и поволок Дорис в сторону зрительного зала.
- Отпусти руку,- прошипела Дорис через пару шагов.
- Улыбайся, дорогая,- пропел Рикардо.- Нам нужна сенсация, а не скандал. Еще две подобные встречи, и ты распугаешь всех моих знакомых.
- Отпусти меня, черт возьми! Не надо меня волочить, как куль с мукой!
К счастью, свет в зале уже погас, и соседи по ложе не могли видеть ее раскрасневшегося лица и горящих от бешенства глаз.
Они сели в кресла. Рикардо по-прежнему держал ее за руку.
- Тебе не совестно?- прошипела Дорис ему на ухо так, чтобы соседи не услышали.
- Разумеется, нет, дорогая,- прошептал он.
Поднялся занавес, зал разразился аплодисментами, и только это спасло Рикардо от пощечины.
Опера продолжалась, и ее драматический финал, поставивший точку на трагической любви японской девушки к офицеру американских ВМС, был спет с блеском. У Дорис чуть слезы из глаз не брызнули. Волшебная и страшная сила искусства вновь воскресила в памяти страницы ее отношений с Беном: пылкая влюбленность - непонимание - крушение всех надежд.
Ну и вечерок, подумала Дорис. Только зареветь мне еще не хватало!
В фойе дежурили неугомонные репортеры и, как ни пыталась Дорис незаметно проскользнуть мимо, ничего не вышло. Перед ней с камерой на плече вырос телеоператор, а басовитый журналист подставил микрофон и пытался задать мисс Адамсон вопрос.
Феррери отстранил ее и принял огонь на себя. Все, что оставалось Дорис,- поддакивать и улыбаться в нужном месте, а Рикардо шутил, делал двусмысленные намеки, и глаза у репортера с каждой минутой расширялись все больше.
Только в машине Дорис смогла слегка расслабиться, но от ее безмятежности не осталось и следа, когда она обнаружила, что они едут вовсе не в направлении ее дома.
- Куда мы едем?
- В ночной клуб.
- Но мы об этом не договаривались,- возмутилась Дорис,- и вообще я хочу домой.