Ответы Акунина после «Сокола и Ласточки» (летняя серия 2009) (Акунин) - страница 2

Вы упоминали, что писали «Турецкий гамбит» — «про войну, но чтоб было интересно женщинам». А «Сокола» и «Ласточку» вы тоже писали с таким расчетом? Вы вообще представляете определенную целевую аудиторию для каждого из романов или она складывается стихийно?

Сэнди

Конечно, представляю. Именно поэтому «Б.Акунин» называется замусоленным ныне словом «проект». Проект — то, что математически рассчитывается. Поэтому я веду бомбардирование по квадратам, все время меняя прицел. Понимаете, нет смысла заниматься массовой культурой, если не стремишься охватить как можно более широкую аудиторию.

Но при этом есть пределы, которые ты сам себе обозначаешь. Мне интересно обращаться к разным группам читателей, говорить с ними в разной стилистике. Однако это все равно будет один и тот же «автомат калашникова», только в разных модификациях. Я не стал бы писать так, как мне не нравится, даже если это увеличило бы тираж в десять раз.

Сколько раз Вы переписываете в среднем свои произведения? Какое из них рекордсмен по переделкам?

netivot

Труднее всего мне далась «Любовница Смерти». Я откладывал ее на год и потом переписывал. «Сокол и Ласточку» я тоже переделал целиком, в ее исторической части. В первом варианте не было никакого попугая. Но я понял, что это неправильно. Я ведь уже не третьеклассник и не могу всерьез увлечься корсарами и алыми парусами. Нужно было ввести себя нынешнего, смотрящего на все эти штуки ностальгическим взглядом.

Приходилось ли/ случается ли вам писать несколько книг одновременно?

netivot

Только если книга многосоставная, как «Кладбищенские истории» или «Нефритовые четки». Тогда ее можно писать с интервалами. Если сюжет един, прерываться или отвлекаться нельзя.

При выборе временных рамок Вашего первого цикла об Эрасте Петровиче рассматривались ли Вами альтернативные временные периоды?

netivot

Нет, я знал, что это будет период максимального расцвета руссой прозы, то есть вторая половина 19 века. Литературная составляющая была для меня важнее исторической.

В первую Вашу пятилетку произведения об Эрасте Петровиче выходили с небольшими временными промежутками и не перемежались с произведениями о других героях.

Вопрос — не трудно ли Вам возвращаться к Эрасту Петровичу? Не меняется ли Ваше понимание его личности, либо какие-то качества самого Эраста Петровича в результате этих временных «дыр»?

netivot

Возвращаться не то чтобы трудно, а… ответственно и, я бы сказал, рискованно. Эраст Петрович уже на шестом десятке. Он внутренне меняется. Я очень хорошо понимаю, что его приключения должны становиться статичнее. Не потому что он физически стареет (он ого-го в какой форме!), а потому что с возрастом главное поле напряжения переносится из внешней среды во внутреннюю. Поэтому приключения зрелого Фандорина должны быть неэффектны, а победы неброски — победы не над очередным злодеем, а над самим собой. Боюсь, читателя такая перемена темпоритма не обрадует. Но и превращать Эраста Петровича в молодящегося попрыгунчика я тоже не могу. Проблема.