Бойтесь сеющих ложь. Не верьте мрачной неправде, которая уже множество раз обагрялась кровью, одних убивала, других обрекала на вечный позор».
М. Горький счел необходимым отдельно высказаться по еврейскому вопросу: «Разумеется, я не забыл, что люди делают множество разнообразных гадостей друг другу, но антисемитизм все-таки я считаю гнуснейшей из всех». И еще: «Вспоминая о евреях, чувствуешь себя опозоренным. Хотя лично я, за всю жизнь мою, вероятно не сделал ничего плохого людям этой изумительно стойкой расы, а все-таки при встрече с евреем тотчас вспоминаешь о племенном родстве с изуверской сектой антисемитов и о своей ответственности за идиотизм соплеменников». И еще: «Мне глубоко симпатичен великий в своих страданиях еврейский народ; я преклоняюсь перед силой его измученной исками тяжких несправедливостей души, измученной, но горячо и смело мечтающей о свободе».
В 1915 году тот же Горький вместе с двумя другими, популярнейшими в то время писателями, Леонидом Андреевым и Федором Сологубом, издал литературный сборник «Щит», посвященный защите гражданских прав еврейского населения России.
В этой важнейшей общественной акции приняли также участие Владимир Короленко, Иван Бунин, Александр Блок, Константин Бальмонт, Вячеслав Иванов, Дмитрий Мережковский и другие русские писатели первого ряда, имена которых были у всех на слуху.
В том же 1915 году, сознавая, что кампании против антисемитизма нельзя дать утихнуть ни на один день, 206 крупнейших русских писателей, политических, общественных деятелей, ученых, режиссеров, артистов, художников опубликовали в самой читаемой газете «Русские ведомости» новое воззвание с требованием отменить все дискриминационные антиеврейские законы – о черте оседлости, о процентной норме и другие.
Отметим кроме уже упоминавшшихся имен таких «подписантов», как будущий глава Временного правительства, популярный адвокат Александр Керенский, выдающийся философ европейского масштаба, которого несправедливо обвиняли впоследствии в антисемитизме, Николай Бердяев, городской голова Петербурга, граф Иван Толстой и многие другие, чьи имена вошли в историю России. «У русского еврея, – взывали они, – нет иного отечества, кроме России! Мы требуем прекратить гонения на евреев и полностью уравнять их в правах с нами!»[8]
Как видим, борьба шла не только с самими ограничениями, но и с порожденной ими утечкой мозгов: истинные русские патриоты-интеллигенты отлично понимали, сколь трагична для России политика вытеснения евреев из страны.
Ведомые Лениным русские большевики с величайшей иронией относились к этим призывам и вообще к любой попытке улучшить чье бы то ни было положение в рамках той политической системы, которая существовала в России. Для тех, кто поддерживал и разделял людоедский, ленинский лозунг – «превратить империалистическую войну в войну гражданскую», – вопрос о снятии дискриминационных ограничений царскими же властями стоять вообще не мог: чем хуже, тем лучше – такова была их главная политическая установка, хотя мало кто сомневался в том, что под давлением демократической общественности уравнение евреев во всех правах с русскими не за горами.