Медведь передернулся, представив, что с ним могло быть. Баюн живо перевел:
— Никогда не буду связываться с ведьмой, я к ней со всей душой, а она вон как на добро отвечает.
— Ты помалкивай лучше, толмач, — парировала Людмила. Не до него… Редко она действует вот так, импульсивно. Этот лес вокруг — он давит на нее: промозглым полумраком, тяжелым запахом гниющих на корню деревьев с повисшими на них бородами лишайников, отсутствием привычных шорохов и птичьих трелей, но больше всего не хватает солнца. Ощущение ничтожества и бессилия захлестывает с головой. Что она, Баба-яга, леса не видела? Да нет, видела, только дома он совсем другой, пронизанный солнечными лучами насквозь: янтарные сосны верхушками упираются в дымчато-синее небо, у их подножья ветер играет листьями подрастающих осинок, клонятся к земле усыпанные ягодами тонкие ветки малинника. Недалеко совсем, кажется рукой подать, зеленой стеной встает дубрава, где полно и белок, и зайцев, и прочей лесной мелочи. Но, самое главное, в тех лесах чувствуется жизнь, а здесь… словно усыпальница.
— Куда это мы забрели? — поинтересовалась ведьма.
Обидевшийся кот демонстративно отвернулся. Ну и ладно, все равно он не знает.
— Влееезааай, — прорычал лесной хозяин, — довееезу до места, меееедлееенно, но веееерно… Неее бойся… — он толкнул Людмилу лобастой головой, легонько прикусил зубами ей руку. Затаив дыхание, ведьма коснулась выпуклого загривка зверя. Топтыгин опустился на передние лапы. Людмила аккуратно влезла на медвежью спину: — "А вдруг передумает?". Её качнуло назад. Ведьма ухватилась внезапно повлажневшими ладонями за длинную спутанную шерсть. Никогда она не думала, что медведи так быстро бегают. Всегда считала, что они неторопливые увальни.
"А все-таки лучше плохо ехать, чем хорошо идти", — думала она чуть позже, когда освоила навык езды на «беговом» медведе и перестала трястись от страха. Косолапый, оказывается, развивал приличную скорость, а сидеть на широкой спине было так же удобно, как в кресле-качалке. Краем глаза Людмила видела поспешающего за лесным хозяином Баюна. Вопреки обыкновению, кот не заскакивал вперед, не задерживался по своим кошачьим делам, а бежал впритирку с Лешим. Видно, ведьма не ошибалась — лес не внушал доверия не только ей, тем более теперь, когда все вокруг затянула непроглядная тьма.
Медведь остановился, рыкнул. Баюн мигом развернулся, замер, навострил уши. Топтыгин глухо заворчал. Кот понимающе кивнул и запрыгнул на спину зверя позади Бабы-яги.
— Ты куда? — возмутилась Людмила, — здесь одной места мало.