* * *
- Да я бы все равно не смогла в сумасшедший дом, - сказала Дина, опускаясь в кресло напротив меня. - Они же там таблетки такие дают. Без таблеток диагноз никто ставить не будет.
Кресло, в котором она сейчас сидела, я купил восемь лет назад. Володька тогда прибежал с тренировки пораньше, крутился под ногами у грузчиков, пока его заносили, хлопал дверью в подъезд, потом забрался в это кресло с ногами и заявил, что будет делать уроки только в нем.
Настоящая кожа. Денег за защиту докторской ждали почти год. Зато сразу так много, что можно было не работать еще столько же. Хотя Вера хотела итальянскую мебель на кухню. Говорила - стыдно людей приглашать. Но перед кем там уже было стыдиться? К сорока четырем годам не то что друзья, знакомые почти все исчезли. Кто спился, кто умер, а кто дулся из-за этой самой защиты. Те, для кого "докторская" так и осталась навсегда колбасой. Поэтому решено было жить без кухни. За отсутствием посторонних и многочисленных тех, кто мог ее оценить. И позавидовать, разумеется. Поскольку я чувствовал, что для торжественной Веры это тоже было немаловажно. Видел по ее глазам и раскрасневшемуся лицу. Потому что, когда заносили кресло, лицо у нее раскраснелось. Пусть даже это кресло и было собрано ловкими мебельными мастерами в расчете на восхищение всего лишь одного скромного соседа по лестничной клетке. Который в нужный момент случайно вышел к лифту и сделал необходимое выражение лица.
А теперь со своим большим животом в этом кресле сидела Дина, только что выслушавшая мой рассказ о том, как время и обстоятельства обошлись с доктором Головачевым.
Правда, я еще думал при этом, что в его слабоумии отчасти был виновен он сам, - иначе где же тогда справедливость? - но Дине об этом говорить не стал. Все эти концепции о воздаянии придуманы не для беременных женщин. Их забота - доставлять обратно то, что увез Харон. В области компенсаций они и так делают все, что могут.
- Нет, эти таблетки беременным нельзя, - сказала Дина. - Или тогда надо делать аборт. Нормального ребенка после таких таблеток родить невозможно. Получится какой-нибудь урод. Или уродка.
- Да, да, - сказал я. - Мне это как-то не пришло в голову.
- Так что зря вы ездили к своему сумасшедшему доктору. Но все равно спасибо... - Она помолчала несколько секунд и задумчиво потрогала свой живот. - Володька уже которую ночь не спит. Говорит, что тоже со мной в тюрьму поедет. А вы откуда его знаете?
- Кого? - удивился я. - Володьку?
- Да нет. - Она даже засмеялась чуть-чуть. - Вашего доктора.