Конечная цель науки, в том числе юридической, – определять относительную ценность наших различных социальных целей.
В праве, как и любой другой области человеческого общения, индивид может в полной мере ощутить или проявить всю полноту своих чувств и своих намерений: он может излить свой гнев на жизнь, он может испить здесь горькую чашу героизма, он может износить свое сердце в погоне за недостижимым. В этом обобщении много справедливого, поскольку право не воспринималось и не воспринимается философско-правовой традицией неким вспомогательным орудием правления, но всегда соизмеряется с добром, справедливостью и общим благом.
Жизнь права, по мнению Холмса, неизбежно зависит от превалирующих условий человеческого существования – насущных потребностей данного момента или периода, преобладающих моральных и политических убеждений и представлений, от наличия интуиции и ее использования в политической деятельности, от явных или же неосознаваемых влияний, даже предрассудков, которые судья разрешает вместе со своими коллегами. Эти условия в состоянии сделать гораздо больше и повлиять гораздо сильнее, чем какие-либо силлогизмы формально-юридического характера, а потому следует принимать как аксиому – «жизнь права не имеет логики, она имеет опыт».
Истина предстает не в виде непререкаемого абстрактного абсолюта, а в тех формах, в каких она проявляет себя в процессе практического использования, в ходе осуществления своей функции руководства к действию и т. д.
Правовой прагматизм Холмса оказал заметное влияние на становление социологической юриспруденции Р. Паунда и на доктрину «правовых реалистов» (Дж. Френк, К. Ллевелин и т. д).