Право в реальности и долженствовании характеризуется таким свойством, как результативность и действенность. И хотя право и власть не одно и то же, само по себе право не может существовать без власти, а потому право и трактуется чистой теорией права как «специфический порядок власти или организация власти».
Возражения Кельзена против естественно-правовой аргументации:
1. Происходит смешение существенных различий между научно общепризнанными законами природы и правилами этики и юриспруденции.
2. Оценки поведения человека или функционирования социального института как «естественного» означает всего лишь то, что они соответствуют тем нормам, которые базируются на субъективной оценке – позиции определенного мыслителя, принадлежащего к естественно-правовой школе.
В реальной жизни мы имеем дело фактически не с одной доктриной естественного права, а со многими доктринами, приводящими нередко противоположные принципы.
У Кельзена в отличие от Дж. Остина и Харта, которые разделяли право и мораль, речь идет о степени обособления права и морали и юриспруденции от политики. В отличие от естественных наук, где успехи познания во многом обязаны мощному социальному интересу и поддержке, социальная теория, по Кельзену, не ведет к такой прямой выгоде. В социальной, и особенно в правовой науке преобладающий интерес, который обычно сосредотачивается в учреждениях власти или в домогательствах этой власти, получает удовлетворяющую его теорию в политической идеологии.
В самом общем виде школу естественного права следует воспринимать как носительницу доктрины, предлагающей определенное решение вечной проблемы справедливости. При этом исходят из посылки, что можно различать, что естественно в поведении человека и что неестественно, следовательно, против природы.
Прирожденные права – это только права, которые законами человеческими не установить, ни отменить невозможно, а можно только защитить и обеспечить.