Мы втроем вернулись в дом. На полу, в том месте, где лежал мертвец, виднелось пятно крови, уже начавшее подсыхать.
«Руперт, подотри здесь, а я пока поговорю с Каликсто».
Я принялся отмывать кровь, и это оказалось непростым делом, но в конце концов я справился. Папа с Каликсто в это время беседовали в библиотеке, причем разговаривали очень тихо. Я видел, как Папа передал Каликсто чек и какие-то бумаги.
«Уже кончил, Руперт? Хорошо, иди-ка сюда. Заводи «бьюик» и поезжай с Каликсто и Торибио на пристань. Там возьмешь «Пилар», отвезешь Каликсто в Мериду и сразу же вернешься. А это выбросьте в море».
Папа взял автомат и долго глядел на него. Ему было тяжело с ним расставаться. Это было любимое оружие Гиги, его сына.
«Придется придумать какую-нибудь историю для Гиги».
— Так вот в чем дело! — воскликнул Конде. — Я видел этот автомат на снимке. Его как раз и держал в руках сын Хемингуэя.
— Он был маленький и простой в обращении, — подтвердил Руперто.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Папа завернул его в скатерть вместе с черным пистолетом, по-моему, тридцать восьмого калибра, и вручил сверток Каликсто.
«Езжайте, пока не рассвело».
Он похлопал меня по шее, вот так, а Каликсто он протянул руку и сказал что-то, но я не расслышал.
«Сукин сын получил по заслугам, Эрнесто».
Каликсто бы единственный среди нас, кто называл его Эрнесто.
«Наконец-то исполнится твоя мечта. Наслаждайся жизнью в своем Веракрусе. А я тебе дам знать, если влюблюсь в какую-нибудь кубинку…»
Вот и все, что сказал ему Папа. Когда мы вышли в сад, Рауль и Торибио уже закончили, и мы втроем уехали на «бьюике». Я выполнил то, о чем он меня просил, и отвез Каликсто в Мериду. По дороге Каликсто выбросил «томпсон» с пистолетом в море, а скатерть не потонула и все качалась на волнах, пока мы не потеряли ее из виду. Когда на следующий день вечером я вернулся и приехал в усадьбу, чтобы поставить в гараж «бьюик», Рауль сообщил мне, что Папа уже уехал в аэропорт, но перед отъездом просил передать кое-что мне и Торибио.
Руперто сделал паузу и швырнул сигарный окурок в сторону реки:
— Он сказал, что любит нас так, как если бы мы были его сыновья, и верит в нас, потому что мы мужчины… Папа умел говорить вещи, вселявшие в тебя гордость, ведь верно?
***
Масаи часто говорили, что один человек ничего не стоит. Более того, за века сосуществования с коварной саванной они твердо усвоили, что один человек, без своего копья, стоит еще меньше, чем ничего. Эти африканцы, древние охотники и неистовые бегуны, передвигались группами, не ввязываясь без крайней необходимости в вооруженные стычки, и спали в обнимку со своими копьями, а часто и с кинжалом у пояса, ибо их бог равнин тоже берег береженых. Образы людей, беседующих вокруг костра с копьями в руках под черным беззвездным небом, молнией промелькнули в его мозгу, который без особых затруднений перешел от сна к бодрствованию, когда ему удалось наконец сфокусировать свой взгляд через запотевшие стекла очков и он обнаружил, что неизвестный держит в руках трусики Авы Гарднер и револьвер двадцать второго калибра.