«Твое усердие достойно похвалы!..» Эта фраза прозвучала как пощечина. Слова Гральмана обожгли Юргена. Кровь бросилась ему в лицо, и он испугался, как бы Гральман не обратил на это внимания.
«Твое усердие достойно похвалы, но, к сожалению, ты ничего не сможешь сделать». Гральман сказал это дружеским тоном, но для Юргена его слова прозвучали как язвительная насмешка.
«Если бы Гральман знал, — подумал он, — то вел бы себя совсем по-иному. А что, если я все-таки решусь? Что, если я пойду к командиру роты?» Юрген долго раздумывал, а потом беспомощно проговорил:
— Я хотел только сказать, как бы это было здорово, если б нашли.
— Как бы это было здорово!.. — повторил Гральман, успокаиваясь. — Ну, довольно болтать об этом. Веди наблюдение за своим сектором.
Юрген всмотрелся в толпу людей по ту сторону границы. До него донеслись обрывки песни: «...мы будем маршировать дальше...»
— Проклятые маршевики-реваншисты! — выругался Гральман и отвел траву от глаз, чтобы лучше наблюдать за шумной «туристской группой».
— Здесь конец вашему «маршу»! — добавил он. — Здесь мы стоим поперек дороги!
Юрген крепче сжал свой автомат. На той стороне толпа редела. Люди скрылись за автобусами. Впереди остались только три парня.
— Что это они собираются делать? — проговорил Гральман. — У этих троих в руках какие-то картонные трубки. Похоже, что это ракеты для фейерверка.
Не успел Гральман это сказать, как из картонных труб, оставляя дымный хвост, ввысь действительно взлетели маленькие ракеты. В небе раскрылись три небольших парашюта. К ним были прикреплены флаги.
— Вот тебе и дневной фейерверк! — заметил Гральман и добавил с удивлением: — С чего бы только?
Люди на той стороне вышли из-за автобусов и, задрав головы, следили за парашютами. Ветер гнал их на восток. До пограничников долетели обрывки песни: «...наши черно-бело-красные знамена...» И действительно, среди флагов, которые несли парашюты, трепыхался имперский военный флаг.
— Знаешь, какой сегодня день? — осенило вдруг Юргена. — Двадцать второе... двадцать второе июня!
Гральман не сразу сообразил.
— Сегодня двадцать второе июня! — повторил Юрген. — Эти типы празднуют день нападения фашистов на Советский Союз в тысяча девятьсот сорок первом году!
Гральман выругался и вскинул к глазам бинокль. Парашюты с флагами приземлились на заграждении.
— Видишь, не повезло, — заметил Юрген.
А на той стороне «туристы» шумно усаживались в автобусы.
— Эти типы празднуют свое поражение, — сказал Гральман, — свой полный и окончательный разгром. Неужели они до сих пор это не поняли?