В тот момент, когда хауптвахмайстер Кунце с отвращением нюхал шедший из кухни запах сгоревшего мяса и думал, что ему делать с подмастерьем мясника Эрвином Леманом, в дверь постучали. На пороге стоял я, будущий повар Эвальд Ренланд. Я доложил, что хочу добровольно служить в пограничной части. Командир неприветливо спросил:
— А что вы, собственно, умеете делать?
Я сказал:
— Все, что угодно!
В ответ Кунце с явным неудовольствием протянул:
— Во-от как...
И тут до моего носа через открытую дверь в кухню долетели совсем неаппетитные запахи. Я быстро нашелся:
— Могу готовить! Я повар и умею готовить!
На моих глазах мрачное настроение хауптвахмайстера мгновенно улетучилось. Лицо его добродушно засияло.
— Если вы на самом деле умеете готовить, — вскричал он, — это великолепно! Само небо послало вас!
Я не был верующим человеком и потому счел нужным ответить так, как подобает атеисту:
— Да, я повар и умею готовить. Но меня не бог прислал, я сам пришел!
Всемогущий хауптвахмайстер выслушал мой назидательный ответ с улыбкой. Так он был счастлив, обнадеженный перспективой иметь съедобную пищу.
— Устраивайтесь! — приказал он. — И с завтрашнего дня на кухню! — А затем добавил: — Сегодня же после обеда пойдете вместе с нами в лес. Срочно нужен строительный материал. Мы начинаем ставить новый барак.
Вот так началось строительство барака, а вместе с ним и моя пограничная служба. В первый же день службы я отправился в лес, и в первый же день пролилась моя кровь!
С топорами на плечах мы двинулись в путь, вошли в зеленый лес. Работа была несложной: нужно было очистить стволы срубленных деревьев от ветвей и сучьев.
Честно сказать, дело это было мне чертовски не с руки. Я был молод и, наверно, чересчур самоуверен. Я считал, например, что могу сотворить вполне съедобный суп даже из телячьих зубов. Но это было по моей части. А вот уж что правда, то правда: управляться с топором мне оказалось гораздо труднее, в этом деле опыта у меня не было. Чтобы не отстать от товарищей, я начал лихо стучать топором. Три удара — три промаха, а четвертый попал в цель, да только совсем не туда, куда следовало бы. Четвертый удар — и лезвие топора на полсантиметра укоротило большой палец на моей левой руке. Брызнула кровь, и, как потом не без злорадства рассказывал каждому новичку горе-повар Эрвин Леман, мой предшественник на кухне, крови вытекло не меньше, чем при разделке здоровенного вола. А ему, мол, можно верить, ведь он дипломированный мясник.
К счастью, у кого-то оказался индивидуальный перевязочный пакет, и мне быстро оказали первую помощь.