Со звериным криком, мобилизовав последние силы, Женька поставил стопу правой ноги под углом в 45 градусов к линии атаки и, развернувшись, нанес пяткой последний, смертельный удар в ухо.
Противник рухнул во весь рост.
Не устоял на ногах и Женька — упал на колени, уткнулся лбом в стеклянную неживую поверхность и застыл.
Реакция наблюдателей его не интересовала. Каждый вздох и выдох сопровождался адской болью — не то были отбиты легкие, не то сломаны ребра, а скорее и то, и другое. Сказывалось сотрясение — тошнило, болела голова. Женька попробовал встать и обнаружил, что пальцы его не слушаются, а на месте, которого касался лоб, образовалось кровавое пятно. Он перевалился на бок и сел.
Уже никого не было, включая Рахимова. Лишь четверо небритых парней стояли на дорожке у корпуса управления, а с ними майор ВДВ.
Майор достал из кармана брюк Женькин «Макаров» и, передернув затвор, протянул Крильчуку:
— Добей его, лейтенант.
— Почему?.. — шевельнул побелевшими губами Крильчук. — Полковник обещал…
— Полковника здесь нет. Здесь есть майор. Для тебя этого достаточно.
Крильчук оторопело обвел взглядом троих кандидатов, подобно ему согласившихся принять условия «Концерна», по их глазам понял, что любой из них согласится выстрелить вместо него.
Рахимов, а с ним генерал и еще два полковника вышли из корпуса управления и направились к машинам у ворот. Охранники загружали какие-то ящики в фургон.
Крильчук взял пистолет и пошел к сидевшему с безразличным видом Столетнику. Увидев приближавшегося убийцу, тот встал во весь рост. Крильчук остановился в пяти метрах: с этого расстояния он не мог промахнуться. Глаза их встретились, и в этот момент за спиной Крильчука раздался щелчок затвора. Он испуганно обернулся. Майор держал свой пистолет стволом вниз и молча смотрел на него.
— Даю вам десять секунд, лейтенант. И не промахнитесь.
Тяжелые автоматические створы раздвинулись, черное чрево грузового лифта поглотило первую машину. Вторая разворачивалась, подобно океанскому кораблю, бесшумно и медленно.
«Почему я из-за него должен оставаться навсегда з этой мертвой зоне? Я, отец семейства, в расцвете сил, на пороге карьеры, на пороге жизни?.. Все равно… Все равно… Я уже принял условия их игры. Я уже подписал. Согласился. Обратной дороги нет… нет… нет… — Крильчук спиной ощутил направленный на него пистолет майора. — Если не я, то его пристрелит этот десантник, а заодно и меня. Зачем умирать двоим?»
Он поднял пистолет, прицелился Столетнику в грудь и спустил курок…
До последнего момента в нем жила надежда: а вдруг это проверка? Что, если всего лишь проверка, и в пистолете не окажется патронов?