Однако, несмотря на растущие подозрения, его неудержимо тянуло объясниться. Не извиняться за то, что он продолжает иметь дела с Девлином, не лгать, как он лгал уже давно.
Тристану хотелось сказать ей всю правду. Рассказать все, что привело его в эту мрачную пучину. Может быть, Мередит поймет, почему он зашел так далеко. Может быть, тогда он найдет успокоение, которое постоянно искал в ее объятиях.
Она повернулась к нему, в ее синих глазах стояли непролитые слезы. Тристан не мог сказать ей все, иначе подверг бы ее опасности. Кроме того, если он признается, Мередит ужаснется. Он не хотел потерять ее. Пусть она по-настоящему и не принадлежала ему.
— Есть вещи, которые я не в состоянии объяснить, — шепнул Тристан. — Слишком сложно.
Она разочарованно вздохнула и опустила голоду. По тому, как у нее поникли плечи, как она сжала кулачки и смотрела в сторону, было видно, что она обманута в своих ожиданиях. Она будто знала, что он лжет.
Но нет. Это взывала к нему его собственная совесть.
Она продолжала смотреть в пол.
— Очень хорошо. Вы не можете сказать мне, почему не порываете с Девлином. Но вы обязаны сказать, почему сообщили ему обо мне — о нас. Я имею право знать.
Тристан изучал ее лицо. Какая часть правды могла бы успокоить ее и не осложнить положение еще больше? Наконец он сказал:
— Девлин на второй день после вашего приезда подошел ко мне и заявил, что интересуется вами. Он надеялся, что я подскажу ему, как успешнее приударить за вами, потому что мы знали друг друга раньше.
Мередит скрестила руки на груди и приготовилась слушать:
— И что же?
— Зная его репутацию, я решил, что он не тот мужчина, который смирится с отказом. — Тристан колебался. — Если бы вы отвергли его ухаживания, он стал бы мстить. Если бы вы приняли их, то оказались бы во власти его низменных свойств. В любом случае, позволив ему считать, что у него есть шанс, вы подвергли бы себя опасности.
Она продолжала держать руки перед собой, словно щит. Тристан нахмурился. Он просто не мог видеть Мередит в такой оборонительной позе, особенно если I учесть, что она защищалась именно от него. После того как они делили блаженство страсти, он не мог перенести, что в ее глазах не горел больше огонь желания, что взгляд ее сменился настороженностью.
Мередит какое-то время размышляла над его словами.
— Так вы заявили о своих правах на меня для чего? Чтобы защитить меня? Вы посчитали, что Девлин не будет преследовать меня, если подумает, что вы уже заняли место в моем сердце?
Он кивнул:
— Если Девлин подумает, что в таком случае он погубит наше общее дело, он не станет делать этого.