— Я думала, это для Барбары.
Я кашляю, потом давлюсь.
— Ох, Якоб. Ах ты, боже мой. Что-то я не то спрашиваю. Полезла не в свое дело. Вот уж право слово. Умоляю, прости.
— Нет. Мы с Барбарой едва знакомы, — я вспыхиваю до корней волос.
— Ничего-ничего. Я знаю, что она… — не закончив фразы, Марлена вновь принимается смущенно ломать пальцы. — Но, несмотря ни на что, человек она неплохой. Вполне порядочная, в самом деле, хотя тебе следовало бы…
— Марлена, — решительно пресекаю ее я, — у меня с Барбарой правда ничего не было. Мы едва знакомы. И за все время знакомства обменялись от силы дюжиной слов.
— Вот как, — говорит она. — Дело в том, что Агги сказал…
С половину минуты мы проводим в мучительном молчании.
— А как ваши ноги, лучше? — спрашиваю наконец я.
— Да, спасибо. — Марлена с такой силой сжимает руки, что костяшки пальцев белеют. Сглотнув, она опускает взгляд. — Я хотела поговорить с тобой кое о чем еще. О том, что случилось в переулке. В Чикаго.
— Это всецело моя вина, — быстро отвечаю я. — Не понимаю, что на меня тогда нашло. Умопомрачение какое-то. Прошу прощения. Уверяю вас, подобное больше никогда не повторится.
— Ох, — еле слышно вздыхает она.
Я ошеломленно поднимаю на нее глаза. Если не ошибаюсь, я умудрился ее обидеть.
— Я не имел в виду… Дело не в том, что вы не… Я только…
— Ты имеешь в виду, что не хотел меня целовать?
Я роняю шляпу и поднимаю руки.
— Марлена, прошу вас, помогите. Не понимаю, чего вы от меня ждете.
— Было бы куда проще, если бы ты не хотел.
— Не хотел чего?
— Не хотел меня целовать, — тихо повторяет она.
Я двигаю челюстью, но поначалу не могу выдавить из себя ни слова.
— Марлена, да что это вы говорите?
— Я… ну, как тебе сказать, — отвечает она. — Не знаю, что и думать. Не могу выкинуть тебя из головы. Понимаю ведь, что это все неправильно, но… Наверное, мне просто хотелось узнать…
Когда я поднимаю на нее взгляд, она уже вся красная, как свекла, и смотрит в пол, сцепляя и расцепляя пальцы.
— Марлена… — я встаю и делаю шаг вперед.
— Думаю, тебе сейчас лучше уйти.
Несколько секунд я не отвожу от нее взгляда.
— Пожалуйста, — добавляет она, не поднимая глаз.
И я ухожу, хотя все во мне протестует.