"Дед" молча принял тарелку, стал есть.
— Ну, тебе-то, впрочем, не обязательно. С движком, поди, забот хватает?
"Дед" будто не слышал его. Нам даже не по себе стало. Хотя бы он поморщился, что ли. Граков все улыбался ему, но как-то уже через силу. Потом повернулся к нам — лицо подобрело, лоб посветлел от улыбки.
— Бука он у вас немножко, «дед» ваш. Все мы помалу в тираж выходим. Так не замечаешь, а посмотришь вот на такие молодые рыла, на такую нахальную молодость — грустно, признаться… Да. Но вы такими не будете, каким он был. Ах, какой лихой!.. Ты ведь с лопатки начинал, кочегаром, не так, Сергей Андреич?.. С кочегаров, я помню. Так вот, однажды колосники засорились, а топка-то еще горячая, но полез, представьте, полез там штыковочкой[54] шуровать, только рогожкой мокрой прикрылся. И никто не приказывал, сам. Говорят, подметки там у тебя на штиблетах трещали, а?.. Скажете: глупо, зачем в пекло лезть, неужели нельзя лишний час подождать, пока остынет? Да вот нельзя было. Вся страна такое переживала, что лишнюю минуту дорого казалось потерять. Вы-то, пожалуй, этого не поймете. Да и нам самим иной раз не верится — неужели такое было?.. А — было! Вот так, молодежь. А вы — чуть закачало: "Ах, штормяга!.. Лучше переждем, перекурим это дело…"
"Дед" лишь раз на него взглянул — быстро, из-под бровей, тусклыми какими-то глазами, — но что-то в них все же затеплилось как будто. Точно бы они там оба чем-то повязаны были, в свои молодые, чего и вправду нам не понять.
Ввалился «мотыль» Юрочка — в одних штанах, в шлепанцах, с платком замасленным на шее. Граков к нему повернулся — с добрым таким, мечтательным лицом — и только руками развел и засмеялся: уж такая это была нахальная молодость, рыло такое смурное, взгляд котиный.
— Вот, поговори с таким… энтузиастом. Про юность мятежную. Поймет он что-нибудь? Когда в таком виде в салон считает возможным явиться. Ох, распустил вас Сергей Андреич…
— А чо, с вахты, — Юрочка побурел весь, заморгал.
"Дед" ему сказал угрюмо:
— Масла не добавляй больше. Я замерял перед пуском, там на ладонь лишку.
Юрочка вытянулся — с такой готовностью:
— Щас отольем немедленно.
— На работающем двигателе не отливают. Масло — в работе. Сегодня, я думаю, дрейфовать придется, тогда уж остановим.
— А может, и не придется дрейфовать? — Граков уже не «деда» спрашивал, а всех нас. — Выберем и снова — на поиск?
"Дед" отставил тарелку, выпил единым духом компот и пошел. Граков ему глядел вслед — то ли с печалью, то вроде бы жалостно.
— Как все ж Бабилов-то сдал. Слышит, наверно, плохо. Ну, и мнение, конечно, трудно переменить, раз оно сложилось. — Опять он к нам повернулся с улыбкой. — Так как, моряки? Выйдем или перекурим это дело?