Третьему нашему переживание досталось: дама его пришла встречать, та самая, что "за полторы сойдет", в пальто с лисой и в шляпе. Однако "морская наблюдательность" его не подвела, он свою "дорогую Александру" заранее высмотрел, как она прогуливается под фонарем, постукивает себя сумкой по коленям. Он поотстал слегка, спрятался за нашими спинами:
— Не прощаюсь. И вообще меня тут не было, ясно? — И за угол скрылся.
Она пригляделась к нам близоруко, спросила низким голосом:
— Простите, это экипаж восемьсот пятнадцатого? Штурман Черпаков не с вами плавал?
— С нами, с нами, только что видели. Ах, нет, на судне задержался.
— Но он здоров, по крайней мере?
— А чего с ним сделается?
Она кивнула:
— Спасибо. Мне этого достаточно. — И ушла вперед широким шагом.
Возле управления флота кеп от нас откололся с женой и Жора-штурман. Им там акты нужно было оформлять — приходный и насчет сетей. Жора нам сказал:
— В полтретьего на судне. Адье!
Мы напомнили:
— А к восьми в «Арктике». Вы тоже, товарищ капитан?
Кеп ответил — насупясь, но торжественно:
— Капитан вашего судна тоже уважает законы.
Чуть попозже, у портового кафе, Васька Буров откололся, кандей с Митрохиным — им к морвокзалу нужно было, через залив переправляться.
Еще сто шагов прошли, и еще наша когорта поредела: «маркони» и боцман в Нагорное ехали, им нужно было к южной проходной. С ними — Ванька Обод, Серега.
— Встретимся в "Арктике"?..
"Маркониева" жена сказала:
— Точно не обещаем. Как обстоятельства сложатся.
Клара на нее цыкнула:
— Ты моряцкая жена или злыдня? Уж так торопишься мужика под туфлю скорей затолкать, дай ему хоть вечер от тебя отдохнуть.
Та смолчала, губы сжала в полоску, лицо побелело от злости. «Маркони» развел руками, улыбнулся виновато:
— Приложу все усилия, бичи.
Потом салаги откололись. Они в общежитие Полярного института надеялись устроиться. Я к ним подошел, спросил:
— Ну как? В Баренцево не идете с нами? Надоело?
— Мы еще подумаем, — сказал Дима. — Пока до свидания, шеф.
Я попросил Алика отойти на пару слов. Димка нас ждал, отвернувшись.
— Скорей всего не пойдем, шеф, — сказал Алик. — Мы должны вернуться к своим кораблям.
— Конечно. Не ваше это все-таки дело. — Но мне совсем другое хотелось у него спросить. — Скажи, почему ты тогда остался? В тузик не сел?
— Как тебе объяснить? — Он смутился, смотрел себе под ноги. — Ты не поймешь, наверно. Ну… хотелось разделить с вами. Что бы там ни случилось. Даже любопытно было. И где-то я до конца не верил. Может быть, на минуту, когда свет погас.
— Что ж тут непонятного? Все как полагается.