Помню, как переживал после первого поражения в суде, когда видел, как выходит из зала женщина со своим искалеченным, опирающимся на костыли сыном. Присяжные вынесли решение, оправдывающее халатность железной дороги. Это было несправедливое решение, в результате которого мальчик не смог получить средства, необходимые для оплаты медицинских счетов. Я плакал. Но это не помогло. Я злился, обратив гнев на себя, ненавидел себя, презирал себя за некомпетентность и чувствовал острую боль вины.
За этим последовали другие поражения, четыре подряд. Я никогда не стану адвокатом. Никогда не буду выигрывать. Я вспомнил, как ребенком боялся хулигана со школьного двора, который гнался за мной. Запыхавшись, я вбежал в дом и столкнулся с отцом, у которого было совсем другое мнение о хулиганах.
— Они могут победить, только если им это позволяют, — сказал он как бы между прочим.
— Он больше меня, — ответил я, — и сильнее.
— Ну и что? Когда тебя свалят на землю, поднимись, — произнес отец, словно не было ничего очевиднее этого. — А когда свалят опять, снова поднимись. Очень скоро он поймет, что не сможет тебя побить. Просто каждый раз поднимайся на ноги, и в конце концов он отступит.
Я не считал это абсолютно правильным подходом. Перспектива быть избитым меня не привлекала, и я продолжал убегать и сжиматься от страха. Но спустя годы тайное осознание собственной трусости оказалось намного хуже и мучительнее, чем была боль от проигранной драки.
Я стал молодым юристом, и пришло время, когда благодаря неудачам до меня стали доходить уроки отца. Неужели мне нужно было испытать эту боль поражения? Я стоял в зале суда и был повергнут. Вставал на ноги только для того, чтобы опять и опять оказаться битым. Стала ли боль поражений необходимой частью моей жизни? Для голодного ястреба должна найтись жертва. Это наш выбор: мы можем продолжить играть роль жертвы или отвергнуть ее.
Как только я понял, что несложное смещение взглядов на жизнь — от примирения с поражением до отказа быть побежденным — может изменить все вокруг, у меня поменялись и голос, и осанка, и даже походка. Появились самоуважение и уверенность в себе. Человек является или жертвой, страдальцем, обиженным неудачником, и тогда его пожирают, или становится непобедимым.
Так человек становится самим собой. Вот именно: идеальной, неукротимой личностью, которая может чувствовать страх и одновременно любовь. Оппонент может выиграть дело, но не победить меня. Последуют апелляции. Подарка в виде капитуляции не будет, равно как и покорности жертвы. Можно повесить пророка, казнить святого, заключить в тюрьму свято верующего, убить лидера, но победить их нельзя. Приговоренный к пожизненному заключению Нельсон Мандела, южноафриканский политический деятель и первый чернокожий президент Южно-Африканской Республики, не был повержен. Убийца Мартина Лютера Кинга не одержал победу над своей жертвой. А распятие лишь обеспечило Христу бессмертие. Ни один из этих людей до сих пор не побежден.