Де Ревелль выступил вперед:
— Джон де Вулф полагает, что может расследовать все случаи смерти самостоятельно, поскольку архиепископ Уолтер ввел этот бессмысленный институт коронеров. Что ж, он может позабавиться, описывая покойников, однако арест и наказание преступников по-прежнему остается моей обязанностью.
— Разумеется, вы представляете соверена в Девоне, — кивнул епископ. — Не представляю, что кто-то может придерживаться иного мнения.
В этот момент архидиакон счел необходимым вмешаться:
— И все же, ваша светлость, наш брат в Кентербери специально направил коронеров в каждое графство страны всего лишь два месяца назад. Нельзя с такой легкостью отмахиваться от института, созданного совсем недавно.
Генри Маршалл плотнее завернулся в плащ и посмотрел, прищурившись, на Джона де Алекона — все хорошо знали, что между ними существует антипатия, вызванная в первую очередь принадлежностью к противоборствующим политическим силам. Епископ получил назначение всего лишь в этом году, намного позже архидиакона, который вот уже восемь лет являлся членом ордена клерикалов и четыре года — архидиаконом. Если бы епископ занял свой пост первым, Джону де Алекону никогда не удалось бы подняться, и Генри Маршалл очень хотел бы избавиться от него прямо сейчас, но до сих пор подходящего случая для этого не представилось.
— В вопросах расследования преступлений первое и последнее слово было и остается за шерифом, — проблеял он. — Если шериф считает, что арестованного им подозреваемого следует подвергнуть испытанию, то я, несмотря на то, что не обладаю мирской властью, полностью на его стороне и мысленно одобряю его действия. Это убийство не должно остаться безнаказанным — и наказание должно последовать незамедлительно, ради моего старого друга, пусть даже сраженного смертельным недугом.
— Я прослежу, чтобы никаких задержек не возникло, ваша светлость, — подобострастно заверил его шериф. — Может, вы захотите назначить кого-либо из своих священников, чтобы они присутствовали при испытании, которое состоится завтра в замке через час после рассвета?
Ритуал испытания имел религиозное происхождение, причем корни его уходили как в христианство, так и в язычество. Во время испытания подозреваемый подвергался жестокому физическому воздействию, чаше всего пыткам, которые нередко приводили к смертельному исходу. Все это делалось для того, чтобы получить сверхъестественные доказательства виновности или невиновности. В былые времена испытания устраивались под эгидой церкви — как правило, на принадлежащих церкви территориях, однако в последнее время все чаще и чаще церковь довольствовалась тем, что направляла кого-то из служителей, чтобы благословить церемонию — тем более что ходили слухи о намерении Ватикана запретить этот варварский ритуал.