В жизнеописании Лордов Правосудия лорд Кэмпбелл цитирует слова некоего судьи, который, приговорив к смерти человека, обвиненного в том, что он воспользовался фальшивым банкнотом в один фунт стерлингов, побуждал его как следует подготовиться к путешествию в лучший мир:
«Я убежден, что благодаря заслугам и посредничеству нашего Искупителя там вы обретете прощение, надеяться на которое здесь вам мешает то уважение, какое мы должны оказывать национальным денежным знакам».
Эти слова живо вызывают в уме образ оракула начала XIX века: голос в заложенный нос, парик с буклями, покрытый нелепой салфеткой, которая придает носящим ее такое чувство превосходства над окружающими, что они не обращают внимания даже на свое расстроенное здоровье. Сложите все вместе — и вы получите полное представление об ужасающем Величестве Законе.
Перед трибуналом беспристрастных историков судьи Королевской Скамьи были бы осуждены за то, что из-за них страна пережила это бесчестие и это унижение. Но нужно сказать, что, несмотря на непомерное влияние, которым располагала «четвертая власть», они не смогли бы принести столько зла, если бы не наиболее невежественные и реакционные силы нации. На этом фоне отличились своей кровожадностью некоторые князья Церкви, как, например, архидиакон Пэлей, учивший, что преступники неисправимы, вплоть до лордов-церковников, поддерживавших Элленборо и Элдона, или епископа Труроского, который в ходе дебатов в Палате лордов в 1948 году предложил расширить применение смертной казни вместо того, чтоб упразднить ее. Этот тип видных церковников постоянно выказывал величайшее уважение к мудрости светских повелителей закона.
В не столь отдаленное время полицейские власти оказали мощную поддержку противникам отмены смертной казни. Полиция занимает передовые позиции в борьбе против преступников. Ей приходится подвергаться постоянным опасностям, причем за жалованье, не соответствующее их серьезности; она должна демонстрировать хладнокровие перед лицом угроз и бесконечных провокаций. В этих условиях она, естественно, полагает, что любое смягчение законодательства сделает ее задачу еще более трудноисполнимой. Если, следовательно, рассматривать корпоративное мнение полиции, можно заметить, что оно заключается в слепой вере в действенность смертной казни, как устрашающего примера, так и репрессии самой по себе. Она верит в это с такой же убежденностью, как брассисты — в пользу пива для здоровья, как винокуры — в то, что стаканчик никому никогда не повредит, и она в это верит несмотря ни на какие аргументы и факты.