Главное препятствие любому преобразованию этих анахроничных правил — опять-таки судьи. Их аргументы ничуть не изменились: невозможно придумать какое-либо лучшее узаконение; принять аргумент относительно «импульса, против которого нельзя устоять», или неполной ответственности было бы «подрывом устоев» и т. д. Однако доктрина о неполной ответственности была принята примерно сто лет тому назад в Шотландии, к полному удовольствию юристов, психиатров и публики. Это позволяет шотландским судам считаться с малейшими умственными отклонениями, и «когда присяжные убеждены, что лицо, совершившее предумышленное убийство, не будучи сумасшедшим, могло быть подвержено слабоумию или умственным расстройствам, приближающимся к безумию, так что его ответственность может рассматриваться как в достаточной степени неполная, то такое преступление может быть судимо не как предумышленное, а как непредумышленное убийство». Когда в Королевской комиссии лорду Годдарду задали вопрос на этот предмет, он был вынужден ответить так:
В. — Я изучил статистику дел о предумышленном убийстве в Шотландии в течение последних сорока девяти лет. Я обнаружил 590 случаев предумышленного убийства и только 23 таких, где имела место казнь, что составляет весьма незначительную долю.
О. — Весьма незначительную.
В. — Я полагаю, что там судьи основывались на доктрине о неполной ответственности?
О. — Единственное, что я читал по поводу неполной ответственности, — это то, что было в протоколах первых слушаний вашей Комиссии…
В. — Должен ли я полагать, что вы не чувствуете себя в достаточной степени знакомым с шотландской доктриной, чтобы высказать мнение на предмет того, полезно ли было бы впредь включить ее в английский закон?
О. — Я не слишком знаком с этой темой. Я предпочел бы, следовательно, не высказывать никакого мнения. Я нахожу, что теперь все более и более затруднительно хорошо знать наши собственные законы.
Однако за несколько минут до того на вопрос об унификации шотландского и английского законодательства лорд Годдард ответил:
«Я вполне согласен: на сей предмет закон должен быть едины в Англии и Шотландии при условии, что шотландцы действительно этого хотят, но они чрезвычайно ревнивы к собственным законам».
Полюбуемся на эту логику. Мы уже знаем, что опыт тех стран, где смертная казнь отменена, не принимается в расчет, поскольку иностранцы не такие, как англичане. Теперь мы узнаем, что и шотландский опыт также нельзя принимать в расчет, — вероятно, потому, что не такие и шотландцы. Бесполезно тратить время на изучение их законов, хотя доктрина и практика неполной ответственности в совокупности требуют от желающего полностью овладеть ими посвятить им одно рабочее утро. Закон Соединенного Королевства не может быть унифицирован, разве только шотландцы откажутся от ревнивой приверженности к собственным законам — то есть когда они согласятся вернуться от концепции неполной ответственности к 1843 году и «правилам М'Найтена».