Ордынский с Сумароковым и экспертом подъехали через час, когда взошло солнце, а я чуть не проиграл бескомпромиссную схватку с Морфеем.
— Если окажется, что это — та самая «шестерка», — смеясь сказал Сумароков, — я, ей-Богу, начну тебя подозревать.
— Не радуйся, — отмахнулся я. — Сначала винтарь найди.
— Найдется, не иголка, чай.
— Не иголка. Я бы тебе даже сказал, какая марка. Но боюсь, что, если оно так и окажется, ты у прокурора санкцию на мой арест просить будешь. Ну, что там?
— Ничего, — буднично пожал плечами Сумароков. — Чисто, как в аптеке.
— Ни одного отпечатка?
— Представь себе. Затем и возвращался, а вовсе не для того, чтобы сэкономить Скоку электроэнергию. Заодно и окно закрыл.
— Ну, это как раз бабушка надвое сказала, он возвращался или там еще кто-то был. Что вы долго-то так?
— Да вот… — выругался эксперт, присев на корточки возле метрового участка, на котором след протектора отпечатался наиболее четко, — по больницам «тесто» собирали.
Он вынул из саквояжа целлофановый пакет, стал разминать в пальцах комки гипса.
— А скреплять придется знаешь чем? — Достал аэрозольную упаковку с аккуратной женской головкой на картинке. — Импортный лак, жена проснется — из дома выгонит.
— Голь на выдумки хитра. Что врач сказал?
— Сказал, что смерть наступила в час — в полвторого, — задумчиво ответил Сумароков, наблюдая за работой криминалиста.
Я так и думал! Но в это время Нечаев, Забаров и Бубенец, а также их спутник с темным прошлым и не менее темным будущим находились в КПЗ, братья Ардатовы — в больнице, а машину должны были отвести на милицейскую стоянку.
— Значит, был кто-то еще, кого они высадили здесь перед тем, как ехать к Ардатовым? — предположил я.
— Нет, — уверенно сказал криминалист. — Остановиться и высадить — минутное дело, если бы за минуту из картера вытекало столько масла, они бы не доехали до улицы Ткаченко без дозаправки. А значит, тачка здесь стояла.
— Сколько? — спросил Сумароков.
— Этого не скажу, пока мы ее не найдем. Но по протектору вижу, что искать нужно не «шестерку».