Давным-давно они с отцом (он сейчас о чем-то шепчется с внуком) ходили на представление в настоящий цирк, приехавший откуда-то с севера. Что и говорить! А тут, куда ни глянь, все поражает своим убожеством: и животные, и костюмы, и реквизит, и занавес…
Молодой человек вздыхает и обменивается со стариком отцом выразительным взглядом.
— Да, сынок, ты прав. Все как-то измельчало…
Лев натурально осрамился: промахнулся, прыгая сквозь горящее кольцо, ударился о стойку и чуть не устроил пожар. Зрители загалдели и заулюлюкали, тыча пальцами в несчастное животное. В зале почти нет детей — на представление пришли те, кому неохота носиться сломя голову по улицам и толкаться в порту, чтобы поглазеть на рыбу.
Мать не может сдержать улыбки, слушая, как ее сынок оправдывает льва: «И зачем мучают зверушек? Ведь они могут обжечься!»
«Балаган какой-то! Хотя когда-то мне это нравилось. Во всяком случае не напрягает… Сиди себе и пялься на полуголеньких барышень в блестках».
Жара становится невыносимой — не цирк, а баня какая-то.
— А это кто, инопланетяне?
— О! Кажется, понравилось… Все-то ему объясни…
— Они белые!
— Ну да, они все в пудре.
— А знаешь, я видел картинку в книжке, и там точно такие же инопланетяне. У них такие же блестящие костюмы!
— А может, и вправду инопланетяне…
— Ты тоже так считаешь, да, пап?
— Но ведь они не могут летать сами по себе… как самолет?
«Как самолет»… На секунду молодой человек вспоминает про сумасшедшую старуху, и у него портится настроение. Но все равно ему очень нравится болтать с сыном.
— Видишь ли, вокруг столько всего… Ну, как игрушек в магазине.
Деду явно мешают его пиджак и галстук. На его лице выступили крупные капли Пота, и невестка спешит подать носовой платок.
— Помнится мне, был такой номер… когда мотоциклист крутился внутри эдакого металлического цилиндра. Хотя тут вряд ли такое увидишь. А может, так теперь никто уже и не делает. Да-а-а, что уж говорить…
— Пап, а откуда тут музыка? Сверху?
— Музыка?
— Я не видел оркестра. Значит, это запись.
— А помнишь, какой был оркестр в те времена?
— Теперь слишком накладно платить еще и музыкантам… А нет, смотри, вон там какой-то музыкант. Правда, он совсем один…
Этот одинокий музыкант в цилиндре и фраке бьет в тарелки каждый раз, когда кому-нибудь из «инопланетян» удается совершить головокружительный прыжок на трапеции. Хуже всего то, что тарелки дребезжат совершенно невпопад, и это обстоятельство отнюдь не придает всему зрелищу шарма. Обычно, чтобы подчеркнуть кульминационный момент номера, на малом барабане исполняли нарастающую дробь — и публика немедленно замирала в ожидании. Но отвратительный звук жестяных тарелок только раздражает.